Внебрачная дочь

От него веяло такой уверенностью и родным теплом, что я невольно ткнулась носом в его грудь. Ну как так?! В объятиях Грина я чувствовала себя как раньше. Будто не было этих лет выживания, невзгод. Даже не так. Близость любимого мужчины ощущалась еще острей и болезненней. Я растворялась в его запахе, сливалась с биением его сердца, и ничего не могла с этим поделать.

Я попыталась отстраниться и сделать шаг, но не получилось. От стресса и встречи с Грином у меня закружилась голова и я пошатнулась. Недолго думая, Грин подхватил меня, как пушинку и понес в дом.

Там уже собрался настоящий совет. Иван с Машей и Булочка ждали нас. Грин бережно опустил меня на кресло, а Маша дала ему большую чашку с дымящимся напитком.

– Ребят, мне стыдно, что я вас напрягаю, но больше мне не к кому обратиться, – севшим голосом начала я извиняться.

– Пей лучше. И слушай, – Грин поднес к моим губам чашку, но я запротестовала.

– Я сама.

– Придешь в себя, тогда будешь сама, – категорично заявил он. – Итак, друзья. Первое, мы с Алькой, наконец, женимся. Завтра же и забираем дочь. А потом уже выясняем, кому ноги повыдергивать.

И видя, что я готова взорваться от возмущения, он приложил указательный палец к моим губам.

– Мы можем сейчас затеять тяжбу о незаконности и неправомерности действий представителей опеки, но это время. А Улиточка будет находиться у них.

– Я полностью поддерживаю господина Бельского, – с легкой иронией начала Булочка. Она все еще была зла на него. – Сейчас не лучшее время для выяснения отношений. Тем более, вы все равно бы поженились. Я читала в интернете, как по кляузе классной руководительницы девочку из-за провокационных фотографий забрали в опеку. А мать на работе была. И ни сном, ни духом. Девочка уже большая, у них свое жилье, и мать официально работает. Так отдали только после того, как вмешалась общественность. А у нас другой случай. То, что они написали там в протоколе, опровергнуть нельзя. Алька была одна, значит, могли написать, что и в нетрезвом состоянии находилась. Холодильник пустой, кровати у ребенка нет, и жилья своего нет.

– Я же не бродяжка, – снова всхлипнула я. Но Грин не дал возможности дальше разводить сырость. Он заставил меня выпить напиток, оказавшийся на удивление бодрящим, и поцеловал в висок. – Конечно, не бродяжка. Ты моя принцесса.

– Так, девчонки. – Взял инициативу в свои руки Черкасов. – Произошли изменения в планах. Я думал, сначала мы с Машей женимся, а Судьба вот так распорядилась. Сейчас мы с Грином в Леруа, покупаем кроватку, мебель. Хорошо, что этот тушканчик додумался квартиру купить. Так что детке комната своя будет. Провозимся мы долго, так что можете устраивать девичник. Хоть здесь, хоть в спа езжайте, хоть стриптизера приглашайте!

– Ваня, ну какой девичник! Алька вон сама не своя! – всплеснула руками Маша.

– А я считаю, правильно! – категорично заявила Булочка. – Если она не напьется сейчас, то изведет себя в конец. А истеричке точно не отдадут малышку.

Но напиться мне не удалось. Здоровье, на которое я никогда не жаловалась, меня подвело. Голова закружилась, и я едва не потеряла сознание. Тошнота подступила к горлу, так что я едва успела добраться до туалета. Очень быстро приехавший семейный доктор Черкасовых сообщил перепугавшимся друзьям, что у меня гипертонический криз и меня следует оградить от всех волнений. А поскольку их предстояло еще немало, выписал сильнодействующие успокоительные.

В итоге почти полтора дня у меня выпало из жизни вместе с самыми важными событиями – собственной свадьбой и воссоединением с Улиточкой.

Как сквозь сон я наблюдала, что со мной делают: причесывают, делают макияж, надевают платье. Я даже не отреагировала на огромный розовый лимузин, нанятый Грином для сегодняшнего торжества. В ЗАГСе на регистраторшу, наверно, я произвела тоже неизгладимое впечатление своим отсутствующим видом. Она даже переспросила, по доброй воле ли я выхожу замуж. И мне пришлось подтвердить, что по самой- самой доброй.

А когда поехали забирать Улиточку, я и вовсе не встревала. Булочка пригрозила, что использует личное знакомство с большими шишками из департамента образования, и если им не отдадут девочку, то все сотрудники этого распределителя пойдут мести улицы. А Грин сунул им в нос документы, свидетельствующие о том, что Улиточка не только имеет полную семью, но и прописана в огромной квартире.

И только выбежавшая дочка меня привела в чувство. Слезы пробились сквозь анестезию успокоительных, и я поняла, что абсолютно счастлива. Грин подхватил Улиточку на руки, обнял меня и заговорщически сказал:

– Объявляю суперприз тому, кто угадает, как мы будем праздновать!

Глава 34