Внедобрый час

путей разработать что-то подобное. Он вспомнил о боли и подготовился к

худшему.

Дэнни закрыл огромную дверь, и теперь они остались одни, отрезанные от

остального мира.

.

«Будьте очень осторожны первые несколько секунд», спокойным голосом

сказала Джейд, словно объясняя кому-то особенности приготовления еды или

выращивания роз. «Если мы сумеем пережить такое длительное

перемещение, у нас появятся реальные шансы».

«Таковы хорошие новости?», ответил Большой Джон.

А затем вспыхнул яркий белый свет.

МАДРИД

В двух милях к северо-востоку огни воздушного H–K зачищали разрушенные

улицы города, выискивая добычу – людей. Еще один находился в трех милях

к западу. Машины охотились, используя камеры видимого света,

инфракрасные прицелы и огромное количество прочих датчиков. Николас

лежал в укрытии за обвалившейся каменной стеной высотой около трех

футов, растянувшись на животе и коленях и следя за любыми возможными

помехами, используя приборы ночного видения. Время от времени ему в

наушники поступали донесения от второй группы, также внимательно

отслеживавшей окрестности на предмет появления генерала Коннора и его

людей.

В его группе было четверо, они следили за районом к северу от базы

Сопротивления. Они мерзли и дрожали, несмотря даже на плотную ткань

своей серой формы. «Осталась одна минута», сказала Варли, лежавшая слева

от него, на своем хромающем испанском. Это была женщина лет 30, и когда-

то она была англичанкой.

«Начинай обратный отсчет», сказал Арно, справа от него. «Боже, как

холодно».

.

Этот высокий седой француз любил жаловаться, и он уже достаточно пожил, так как вырос и возмужал еще до Судного дня. Он знал, каким должен быть

климат в такое время года здесь, в самом сердце Испании. Когда-то в

Мадриде в конце июля было дьявольски жарко. Теперь же год превратился в

одну сплошную долгую зиму, такую холодную, что даже трудно было выжить

в ней с ноября по май. И все же городские развалины по-прежнему являлись

полезным плацдармом, откуда можно было нападать на заводы Скайнета и

его линии снабжения. Несмотря на боеголовки Судного дня, которые

уничтожили большую часть инфраструктуры и зданий, оставалось еще

довольно много укрытий, помогавших им сражаться против машин.

Четвертым членом группы был еще один испанец, Луис Мартинес. Он

подавил кашель, но в остальном молчал.

Николасу это задание казалось самоубийством. Вплоть до настоящего

времени боевые машины не сумели обнаружить их присутствия, однако в

любой момент все это может измениться. Их сразу же заметят, как только они

покажутся на виду, раскрыв себя. Тягаться с этими Охотниками-Убийцами и

другими машинами было просто безумием. Разрозненные ячейки

Сопротивления в Испании полагались почти исключительно на диверсии и

скрытность. У них не хватало сил для ведения открытой войны.

«Пять секунд», сказала Варли.

«Приготовиться», ответил Николас и напрягся перед тем, как побежать к

одному из (армейских джипов) Хамви, которые они спрятали во мраке в углу

двух смыкавшихся стен дома, некогда правительственного здания. У

мадридского Сопротивления имелся небольшой парк автомобилей –

переделанных внедорожников, оснащенных плазменно-фазированным

лазерным оружием и мощными пулеметами; несколько снабженных

примерно таким же оружием полноприводников; несколько старых БТР и

.

Хамви, за двигателями которых бережно ухаживали. Если появится генерал

Коннор и с ним еще люди, эти Хаммеры станут их аварийно-спасательной

службой.

Варли сказала: «Ноль секунд!»

И, как будто ей в ответ, началось. В полумиле от них, почти строго на север, среди ржавчины и городской пыли, средь обломков зданий и автомобилей

беззвездное ночное небо озарилось бело-голубыми вспышками. Это не были

прямые удары молний когерентного света из лазерных пушек, а

извивавшиеся, пляшущие очертания какого-то электрического разряда.

«Отлично», сказал Николас двум другим. «Выходим». Он заговорил в свои

наушники, вызывая другую группу, которая вырвалась из своего

наблюдетельного пункта в пятидесяти ярдах от них, а Николас, Варли, Арно

и Мартинес тем временем бросились к Хамви с открытым верхом. Каждый из

них сел за руль, в водительские кресла.

Когда они завели двигатели, к ним подбежали четверо других

предупрежденных, тяжело дышавшие, но готовые к бою. Они заняли задние

места в этих машинах, действуя в качестве пулеметчиков. Николас резко

нажал на педаль газа, яростно повернул руль направо и направился в сторону

молний, которые они увидели. За ним следом двинулись и остальные Хамви, отчаянно проезжая по этой разбитой местности, объезжая руины и обломки, подпрыгивая и проваливаясь по пути, или резко взлетая вверх иногда, проезжая по раскрошенному металлу, кирпичу, щебню и даже костям.

Воздушный H–K, должно быть, заметил их, так как они съехали со своего

прежнего маршрута, направляясь прямо к ним. Наземный H–K и

сопровождавшие его эндосы тоже были не так далеко.

.

.

У Николаса и его солдат имелось в запасе всего несколько минут, чтобы

добраться до группы генерала Коннора, погрузить их всех на борт,