Внедрение

Теперь обучали тактике агентурной работы, наружного наблюдения, методам конспирации и многому другому. В конце преподаватель велела ей подстричься. Парикмахер уже ждал. На кого указывали, делал прическу. Алле досталась короткая стрижка, почти мальчиковая. Но ей очень шло. Потом достали импортные тюбики. Сделали покраску. Родные, почти черные волосы превратились в темно-рыжие. За две недели постепенно вернулись к обычной жизни. Даже временами казалось, что все привиделось. Пот, синяки, крики, удары, кровь в грязи. На обратную дорогу даже дали денег. Пятьдесят рублей. Вывозили также, на автобусе. Но уже до Москвы. Так ни с кем и не удалось познакомиться. В электричке домой возвращался другой человек. Настолько другой, что даже мама сначала присматривалась. «Что с тобой сделали? Какая ты теперь королева! Да как же это? Вот что значит, специальный лагерь. Мне бы в такой» – «Нет, мама, тебе не надо в такой. И мне не надо. Но обратно оттуда уже не выедешь».

Встреча куратором назначена на вечер. Она едет в троллейбусе. Тепло, но надеты джинсовая курточка и джинсовая юбка, которую даже пришлось немного ушить. Под курточкой черная майка с какой-то надписью. На лоб сдвинуты черные очки. Дядьки поглядывают. Взгляды скользят по лицу на грудь. Косметики на Алле теперь нет. Будет команда, нарисует. Адрес встречи другой. Ключей нет. Условный звонок и стук. Ей открыл ее куратор.

– Ой, Аллочка, тебя не узнать! – но по лицу видно, что он прекрасно осведомлен, что ей пришлось испытать, – проходи.

В комнате сидит мужчина лет тридцати. Худое лицо с бегающим взглядом, серый пиджак и галстук висят на спинке стула.

– Знакомься, это Анатолий Иванович. Твой новый куратор. Будете работать и обучаться дальше с ним. Только сначала бумаги подпишем.

Алла ставит подписи о переходе на связь к новому человеку. «А он интересный», – смотрит она краем глаза.

– И все вопросы по дальнейшей учебе в ВУЗе тоже с ним решать будете.

Анатолий Иванович кивает:

– Чему, девочка, тебя научили в лагере?

– Не думая выполнять, что прикажет куратор.

– Молодец. Теперь встань и подойди к окну.

Алла встала. Окно завешено черной шторой. Свет дня заменяет лампа.

Новый куратор подошел и запустил руку в темно-рыжую шевелюру. Голову запрокинуло, и она увидела потолок. От неожиданности вырвался легкий стон или вздох. Куратор пнул под сгиб ноги. И, поставив на колени, выгнул за волосы ее еще больше.

– Открой рот, – прозвучала команда.

Алла подчинилась. Куратор навис над ней. Тягучая нить его слюны коснулась ее губ. Глядя прямо в глаза, Алла начала глотать. Потом еще какое-то время сидела задом на пятках. Тошнота отступила. Анатолий Иванович пальцем поднял ее подбородок вверх. Глаза его остановились в ней, холодные, жестокие. Подал руку и сказал, как ни в чем не бывало:

– Аллочка, проходите за стол. Разберем учебный план.

Она поднялась и села на прежнее место. Мысли вертелись, что самое время ее сейчас поиметь. Вдвоем. Но помнила слова преподавателя, что секс это привилегия, которую надо заслужить. И с куратором рассчитывать на него не стоит.

– Аллочка, добро пожаловать в другой мир, – улыбнулся Анатолий Иванович, – ты еще на самой низкой ступени, но уже шагнула на дорожку. Желаю, чтоб она оказалась широкой и удобной. И чтобы ты понимала, доверю первую тайну.

Девушка кивнула и думала: «А раньше разве не секреты были? Тут все, что делается в реальности – сплошная тайна».

– Все правоохранительные органы связывают невидимые нити. Только опера могут между собой конкурировать. Это и понятно. Как легавые на охоте в стае. Другие уже договариваются. А те, кто сверху – вовсе одно и тоже. Бывают эксперименты, когда дают «свободы» чуть более. Но суть остается та же. И специальные службы тоже все связаны. Как у нас, так и за рубежом.

– Наши и американские?

– Потом поймешь. Но сначала знай, что есть сила, которая их объединяет и управляет. По своим законам и порядкам. И стать частью этой силы – заветная мечта. Теперь ты знаешь. А сейчас выберем, куда ты будешь поступать и чем заниматься.

* * *

Экзамены прошли удачно. По-другому и не было бы. Мне выставили четверки. Теперь я – студентка первого курса художественного училища. На организационном собрании составился длинный список разных карандашей, красок, мастихинов и прочего инструмента. Но нужно все постепенно. Значит, торопится не буду.

Выходим на свежий воздух. Меня ждет Олег.

– Ну, теперь успокоишься? Свобода до сентября. А там в колхоз. Романтика студенческой жизни.

– Купить еще надо много всего. Ты сейчас куда?

– Я сейчас с тобой. Сама же хотела к тете Лине заехать.