Внедрение

В отцовской деревне мне пришлось знакомиться с многочисленной родней, съехавшейся с нашей области и других областей. Оказывается соловьевский клан не маленький. Собралось под пятьдесят человек. Я почти сразу запутался в родственных связях и именах. Помнил только местную родню по своим прежним приездам. Молодежи моих лет было всего несколько человек. Из-за отца, похваставшимся по пьяни талантливым сыном пришлось прямо на поминках спеть несколько песен под «убитую в хлам» гитару. Потом с родственниками из молодежи сбежали с поминок на опушку ближайшего леса и на привычной для них полянке разожгли костер, накрыли свой стол из закуски и бутылок вина, стянутые у старших. Там тоже пришлось петь. Я чувствовал себя неуютно среди этих ребят. Умом я понимал, что все они мои родственники в разной степени. А по сути, для меня чужие люди. Утром попытался уговорить похмеляющегося отца возвращаться домой. Бесполезно. Он сам не очень хотел, и родственники не желали его отпускать. Вернулись домой вечером девятого. Я пролетел со всеми праздничными мероприятиями.

Оказалось, что моего присутствия не требовалось. Сборная школы по легкой атлетике выступила достойно. На концертах на летней эстраде в заводском сквере и в клубе ГАРО ребята выступили успешно. Зрителям особенно понравились мои песни и новые танцы «Вдохновения».

Жизнь шла своим чередом, дни сменяли друг друга. Утренняя зарядка, школа, тренировка в секции, репетиция у Павла, домашние задания, иногда вечерние тусовки с ребятами. День за днем приближается лето, когда мне предстоит сделать попытку спасти строй, страну и тысячи людей. А я еще не придумал, как подойти к Романову? Чем его убедить? Не приведут ли мои действия с исполнению худшего сценария, чем это произошло в моей истории? Не угроблю ли я самого себя? Ответов не знаю. Пути решения не вижу.

— Будь, что будет! — решаю. А пока учиться, учиться и учиться, как говорил… и тренироваться.

Глава 13 Четвертый месяц

Маринка Белова.

В школьном коридоре меня подстерегла Маринка Белова. Вместо ожидаемых упреков об уклонении от совместных репетиций уличного танца, она стала упрекать меня в нерешительности:

— Сережа, ты почему меня никуда не приглашаешь? Почему я должна проявлять инициативу?

— Ты ведь сама потребовала, чтобы я к тебе с неприличными предложениями не подходил, — опешил я.

— Мало ли, что я сказала, — чисто по-женски отвечает она.

— Хорошо. Я тебя приглашаю после уроков встретиться, — предлагаю и чувствую, как сердце радостно забилось.

— Я подумаю, — довольно улыбаясь и разворачиваясь, победно взмахнула хвостом волос, стянутых резинкой на затылке.

— Что это с Маринкой происходит? — задаюсь вопросом, направляясь к классу Руля. Наверное, Танька все-таки права.

После уроков, дождавшись пока одноклассники разбегутся, веду Маринку к дому Вовки Руля. Поравнявшись с домом, провожу краткий инструктаж по конспирации. Указываю глазами на нужный подъезд и сообщаю, что через пять минут жду ее там. В подъезде показываю на выход во двор и рекомендую, чтобы она в следующий раз она входила через него со стороны гастронома. Показываю комнату Руля, и где может находиться ключ. Неожиданно замечаю, что Маринка держится из последних сил.

— Она же волнуется! — соображаю я, — Согласилась встретиться с парнем, а тот повел ее в чужую квартиру. Что может ее там ждать? — пытаюсь представить себя на ее месте.

Увидев, что комната пуста, Маринка немного расслабилась. (Чего она ожидала увидеть здесь?)

Неожиданно для меня в квартире поддерживался порядок. Небольшая прихожая, налево отгороженная от общей комнаты кухня с печью. Прямо за занавесками вход в комнату. Везде на полу половики. Сравнительно чисто, ничего лишнего не валяется. Кровать застелена. Стол посередине комнаты со скатертью пустой. В комнате большая кровать с горкой подушек под какой-то ажурной вышивкой. (Дома тоже есть подобное рукоделие.) У другой стены раскладной диван под покрывалом. На стенах матерчатые коврики с рисунками и фотографии. Маринка тоже заметила фотографии и устремилась к ним. Вероятно, хотела определить хозяев квартиры. На одной фотографии я с трудом опознал Римму Зябликову. Маринка никого не узнала. Конечно, трудно узнать в испуганном первокласснике нынешнего рослого Вовку Хрулева.

— Чья это квартира? — не выдержала Маринка.

— Это для тебя важно? — интересуюсь.

— Вообще-то нет, но все-таки! — неопределенно отвечает.

— Важно, чтобы никто не знал, что мы с тобой здесь встречаемся, — заявляю.

— Ты кого-то опасаешься? — неожиданно спрашивает.

— Я нет, а вот ты дорожишь своими отношениями с Володей. За тебя я и беспокоюсь, — пытаюсь объяснить конспирацию и скрытность наших встреч.

Сам не знаю, как мне начать с Маринкой и пока наблюдаю за ней.

— Есть не хочешь? Нам должны были что-то подготовить для перекуса. Могу чайник поставить, — предлагаю ей, внутренне насмехаясь над своей нерешительностью.

— Спасибо, не надо. Ты так и не сказал, чья это квартира? — интересуется.