Внеклассная алхимия

Часто ли людям доводилось любовно изучать что-то по литературе, направленной против этого? То есть не просто изучать, а все более проникаясь симпатичностью предмета? Нацистское учение — по советским книгам? Капиталистическую олигархию — по ним же? Диктатуру — по учебникам авторов «открытого общества»? Какой-нибудь особо мерзкий заговор конспирологических лож — по текстам их ненавистников? Примеру всему названному я видел. Интересно, как надо все-таки написать о предмете своей нелюбви, чтобы никто не мог вычитать его прелести? Или это невозможно? Так, чтобы никто-никто?

На часах

Есть места, где талантливый человек в нынешней Россиянии кажется стойким мальчиком, поставленным старшими товарищами «на часы», и вовремя не снятый (образ какой-то давней детской книги). Игра уже кончена, товарищи разошлись по домам, смеркается, а он все стоит, и ждет невесть чего… Не сняли — вот и стоит. Посреди учебной аудитории, посреди печатных листов, посреди чистого поля. Интересно, что это? Самосознание с полным самоотчетом и легкий бытовой героизм, мол, и один в поле воин? Или искреннее не понимание, что игра давно кончилась, или даже не начиналась?

Пределы уделов

Начиная с какого размера состояния человек выходит из обычного юридического пространства? То есть он может нарушать Уголовный кодекс, с одной стороны, но взамен он получает какие-то иные правила, за нарушение которых ему влетит (и за нарушение которых к нему, в виде особой санкции, например, отнесутся строго по Уголовному кодексу). Понятно, что если у тебя 10 миллиардов долларов — ты уже по уши в таком пространстве, независимо, наверное, от страны проживания. Демократическая она или нет — не важно. Если у тебя 10 миллионов долларов — ты обычный гражданин, просто богатый, но ты в общей юрисдикции, если ты вокруг себя мутишь коррупцию — это твое частное дело. Ты именно мутишь коррупцию, то есть отклоняешься, а для того, на ком висят 10 миллиардов, таким словом — «коррупция» — вообще ничего не описывается, скорее всего. Ибо этим словом описывается отклонение от нормы, которой для него нет, по определению. Интересна же — именно цифра границы. С какой цифры кончается земная юдоль и начинаются марсианские хроники?

Именем белой кости

В обществе большое неравенство, но это фактически, но словах — «дорогие товарищи избиратели», «сограждане», «в интересах большинства населения» и т. п. Все, однако — и высшие страты, и низшие — риторику ни во что не ставят, живут «по жизни» как она есть. А там, конечно же, очевиден антагонизм. Официально не признаваемый.

Вот интересно, если риторику, в которую все равно не верят, замести под стол — чего начнется? Если риторику привести в соответствие с тем, чего по жизни? «Холопы и холопки… К вам обращаюсь я… Именем своей белой кости и голубой крови, а также духовных качеств, вкуса и интеллекта, коих вы лишены…» Ну и приказ. Без всяких дорогих избирателей.

Жутко будет, наверное. Но вот какое подозрение: если неравенство официально признать, наверх вынесет иных лиц. Более соответствующих верху с точки зрения «духовных качеств, вкуса и интеллекта».

Воля народа как предложение

Такой вот праздный вопрос: если разрешить продавать свой избирательный голос навсегда, сколько он будет стоить? И какой процент людей расстанется с голосом? В каждой стране? Цена устанавливается абсолютно рыночным образом.

Вот если сдавать голос на годик-другой в аренду, там цену установит сугубо спрос. Считается, сколько в данной территории выборов, сколько стоит один голос, обеспеченный политтехнологией — и выше этого не дается. А вот если отчуждается по-настоящему, бессрочно… там ведь еще и понты будут роль играть, и биржа будет, с колебаниями, спекулянтами.

И вот еще интересно: если такое предложение — торговать народной волей в частном порядке — вынести на референдум, что бы народ сказал? Полные низы были бы точно «за». Верхи тоже. Эдакий консенсус. И еще бы пропало понятие явки. Все, кому не надо — продали бы ненужное, кому надо — купили.

К оппозиции в душу

Говоришь, не любишь систему? Это надо разобраться. Как минимум три варианта. Не любишь свое место в ней, не понимая того? Не любишь именно эту систему, болея за принципиально иную? Или не любишь вообще системность-иерархичность, и был бы оппозицией везде и всегда? Три совершенно разных экзистенциальных реакции. И многим больше подошла бы проклятая «система», чем иные попутчики по борьбе.

Культурные бандитские