Так вот: листал книжку по «персонологии двадцатого века». Либо какая-то очень плохая книжка, либо очень плохой я, либо на самом деле — типовая «персонологическая теория» пишется на коленке за пару дней. Это если суть ее. Ну еще пару месяцев — выкладывается в книгу. Еще пара лет — подгоняется эмпирия. И пошли по лесам-полям-кафедрам.
Допустим, я говорю: люди делятся на восемь типов. И еще семь стадий взросления. Пять ценностных ориентиров. Два главных типа проблем. Усе. Матрица заполняется.
Почему, блин, типов восемь, а не двенадцать? А стадий семь, а не пять? А что — изволите двенадцать и пять? Пусть будет двенадцать и пять. Двенадцать — это три, умноженное на четыре. Чего бы такое с чем перемножить?
Можно выпускать пособие «сделай сам». Про то, как перемножать. И самое забавное — нет теории, которая бы не «работала». Говорят тебе, что люди делятся на шестнадцать групп, и ты раскладываешь по ним округу. Ловко так получается. Округе тоже нравится: вроде как забава в «овнов-тельцов-близнецов». Кому с кем совокупляться в знаке Сатурна? А если по-научному — еще прикольнее.
…Первым, кто посвятил меня в учение «соционики», была девочка двенадцати лет (очень смышленая дочь одного писателя). Как водится, прошли тест. Интраверсия — экстраверсия. Интуиция — сенсорика. Логика — этика. Иррациональное — рациональное. Выяснилось: я «Робеспьер», мой друг «Гамлет», и наша подруга «Габен».
С тех проходил эту приколюху, тесты эти, еще раза три. И каждый раз «Робеспьер». Хотя иногда сам себе кажусь «Бальзаком». Перепроверял. Долго думал на эту тему.
Видите, как затягивает.
Кто сказал, что наши пороки — злоба, раздражение и т. п. — делают нас предвзятыми, не объективными, глупыми? Сами по себе, автоматически? Глупыми нас делает неумение их использовать.
Болит у тебя, положим, нога. Сильно болит. «Во Путин, страну-то довел». Нормальный образ мыслей. Анекдотический.
Но представим себе, что «нога» действительно поднимает некое раздражение. Тебе хочется чего-то разоблачить. Если тебе присуща интеллектуальная честность, если ты не профан — может получиться качественная критика. А если бы не нога, хрен бы она получилась. Стимула бы не хватило.
Злоба — нормальный ресурс. Бороться лучше всего на ней.
Точно так же как существует ресурс любви. Это когда нога не болит. На этом ресурсе, ясное дело, надо любить.
Я бы запрещал изъясняться матерно всем, кто не умеет, при том, изъясняться сложно. То есть когда образованный матерится, он использует инструмент. Он именно «выражается», вносит дополнительную артикуляцию на фоне нормально усвоенной нормы.
А когда это делает кто попало, тем паче подросток — он же не умеет по-другому. Скучно это и страшно. Агрессивная манифестация пустоты. «Меня нет, — сообщает пустота, — и вас сейчас тоже не будет».
Я бы лицензию выдавал. На мат. Только вместо пакета справок надо было бы сдать сочинение.
В «конфликте разума и чувства», как известно из классических трагедий, должен побеждать долг. Оглядываюсь окрест: классика рулит. Мужик терзается между женой и любовницей, человек терзается между «продаться» и «не продаться» — скорее всего, терзания приведут к «долгу». Такая вот моя эмпирия.
На самом деле, боюсь, чаще-то побеждает чувство. Просто там, где оно побеждает, нет никаких сомнений, нет дискурса классического конфликта.
Отсюда рекомендация: если уж дошел до такого дискурса в собственной голове — сразу выбирай «долг». Все равно его выберешь, только пострадаешь сильнее. Ага.
Прежде чем поделиться на красных и белых, люди делятся на диких и образованных, перед тем — на умных и глупых, еще перед тем — на плохих и хороших.
«Ага, — скажут мне, — а кто же такие хорошие»? А это как всегда. «Поступай, чтобы максима твоих поступков…». Может логика твоих поступков быть логикой всего общества?
Основания, по которым выбираешь себе рациональность как ориентир, сами по себе внерациональны. Лучше сказать — дорациональны. Свобода (способность быть творящей причиной самого себя) предшествует разуму. Мы разумны, потому что свободны, а не наоборот. Так что когда свобода одергивает разум — это, как правило, в его интересах. «Мать сыну плохого не пожелает». Лишь изредка бывают совсем уж чумные матери.
Когда впадал в инфантилизм, говорил: «Вот сойду с ума — и будет мне хорошо, а вы — как хотите». То есть?
1) Решение сойти с ума как вполне разумное (должно быть, с чего сходят, и его «санкция» на то).
2) Решение это — эгоистичное (сойду с ума в своих интересах, прежде всего — в интересах своего кайфа).
3) И все это — инфантилизм. Ибо, прежде всего, бессознательная безответственность.