Внеклассная алхимия

Вторая стадия — хам. Дурак может быть вполне замечательным человеком. Иногда студенты подходили перед семестром: «Ну вы же понимаете, что мы тупые?» Не судите, мол… В таком случае они, правда, уже не совсем тупые… Хам — дурак, настаивающий на своей глупости и социальном утверждении с ней. А поскольку в нормальной конкуренции ему сложно, он торжествует путем разрушения чужой сложности.

Третья — подонок. Хам — рискует. Обычно он идет один на один, или в ситуации группа на группу с неявным исходом. Может, и получит свое. А может, и огребет. Подонок — не рискует.

Злобный автор

Чего я такой злобный? Когда пишу? Меня спрашивали…

В более оптимистичной ситуации мыслить и писать было бы попросту незачем.

Живи себе и радуйся.

Вообще, вымутить содержательный текст из зла — много проще, чем из добра. Эту мысль любят долдонить сторонники «позитивной журналистики». И они ее подтверждают. Ибо, как правило, пишут лживо и просто плохо.

Хотим, чтобы нас хотели

У Жака Лакана: «Желание есть не стремление к удовлетворению, и не требование любви, а вычитание первого из второго…» С некоторой потерей смысла, но в простоте: мы хотим, чтобы нас хотели. И это, если ботать по дискурсу, называется желанием.

Квадратные за круглым столом

«Тупоумие» для некоторых еще комплимент. Все-таки двукоренное слово, второй корень «ум» — его можно заострить. Подчас острить нечего. Пустота, агрессивно настаивающая на собственном существовании. Или так: пустота, притворившаяся бытием. Говорят, что именно так в Средние века трактовали дьявола, ну да «дьявол» для некоторых — еще комплимент.

Кризис — наше всё

Выход из кризиса путем создания предпосылок для кризиса более острого — не есть ли столбовой путь человечества? Да и отдельных людей? Но кризис — в значении, отличном от бытового? То есть не когда хана и болит, а когда по-старому жить нельзя, а по-новому непонятно?

Более того — не бывает ли все хорошее лишь в критической окрестности? Такое хорошее, о котором хорошо вспомнить? Тогда лучшее, что можно пожелать человеку: перманентного тебе кризиса.

Навеяло

Фраза, которую я на занятиях приписывал не то Марселю Прусту, не то Мерабу Мамардашвили: «Все время, когда мы не рисковали, не волновались и не мыслили, можно считать потерянным». Они, насколько знаю, такой фразы не говорили. Но я оговаривался вполне бессознательно. Навеяло.

Я — тёмный

Александр Пятигорский как-то пояснял, в каком смысле Россия — закультуреннная страна. На простом примере. В России интеллигентный человек не имеет права не читать… положим, Достоевского. Скажет — не читал. Ему быстро — давай, беги, читай. А английский интеллектуал запросто признается, что не читал Диккенса или Джойса. Ну не читал и не читал — его личное дело. Никто его никуда не гонит.

Пятигорский далее говорит, что Россия — самая культурная страна в мире, но не факт, что это ее счастье. Где-то, может, и счастье, а где-то наоборот. Общество можно замесить не только на культуре. Рефлексия, например — это не культура. И низовые цивилизационные нормы — тоже не культура.

В этом смысле я некультурный. Я не разбираюсь в кино, музыке, живописи. Хожу в театр раз в пять лет. Терпеть не могу Тарковского, и многую другую «духовность». Для пишущего прозу человека — довольно мало ее читал.

Я этим не горжусь. Но ведь и не стыжусь абсолютно.

Гигиена вкуса

Часто ли доводилось говорить «это хорошая штука, но мне это противно»? Или: «мерзотина полная, но мне нравится»?

Мне вот нравятся люди, которые — хотя бы гипотетически — могли бы так изъясняться.

И как-то противны те, кого даже нельзя вообразить в таком жанре.

Продать душу богу

Иногда стать бойцом идеи, фанатиком незримого, агрессивным «идеалистом» — самый прагматичный выход. Когда требуется некий источник энергии, а все натуральные источники кончились. Тогда выходишь в чисто поле Вселенной и совершаешь — как бы это назвать?

Душу продаешь. Но явно не дьяволу. Ибо когда торгуешься с дьяволом, там наоборот: хочешь заставить служить себе некие отчужденные силы взамен на кусочек своего «идеального». «Напишу вам неправду — но только по тройному тарифу, не такое я чмо, чтобы писать без коэффициента». А здесь наоборот: наращиваешь идеальное, по видимости теряя «в материи». Этого теперь не моги, того не хоти… Но это по видимости.

У одного автора была такая байка о силе. Частицы движутся, как положено, броуновским движением. Сталкиваются. И та, которая больше, меняют траекторию маленькой, а сама тоже меняет, но чуть-чуть. Но вот создали поле, одни частицы заряжены — и движутся направленно, а другие нет. Сталкиваются и разлетаются как раньше. Но теперь маленькая заряженная частица имеет более четкий вектор, чем большая, но не заряженная, т. е. «мощнее движется к цели». Вот вам и идеология, трансцендентация и т. п. Очень прагматичная штука.

«Продать душу богу» — как средство разгонять мелких бесов, или хотя бы им не завидовать.

Вера и творчество