Внемлющие небесам

Суббота являлась Днем Ответа, и праздновали его по всему миру, в самых отдаленных его местах. Этого дня ждали девяносто лет, и теперь мир наконец пробуждался от долгого сна… нет, не ото сна, но, скорее, от грез – ощущение возвращения из некоей чудесной, замедленной реальности, из фантазий о судьбах рода людского, из утопии, где у человечества оказалось чуть больше времени и немного меньше суеты, – больше времени для отдыха и меньше – для волнений. Развернутая около ста пятидесяти лет назад Программа прослушивания звездных сообщений и Послание с Капеллы, принятое и расшифрованное ее специалистами, подарили Земле и ее народам девяносто лет мира и спокойствия, а заодно – верный способ открыть аспекты истинной гуманности, свободной от традиционной агрессивности. Проблемы, казавшиеся практически неразрешимыми сто пятьдесят и даже девяносто лет назад, решились как бы сами собой, – стоило лишь миру освободиться от суеты и облегченно передохнуть.

И вот наступил Великий День. Прибывшие на его торжественную встречу люди представляли разные расы и профессии, однако цвета их кожи, казалось, отличались не столь резко, как некогда, да и профессии потеряли былую жесткую ограниченность, – будто каждый стал дилетантом, с истинным восторгом и увлечением исполняющим собственные обязанности и несущим свою ответственность, – в непритупляющемся сознании подлинного любителя, кому труды соседа столь же интересны, как свои собственные.

Среди прибывших были ученые самых разных специальностей, филологи и философы, общественные деятели, представители гуманитарных движений, политики и государственные мужи, журналисты и аналитики, композиторы, художники самых разных направлений, поэты, прозаики-романисты и просто любознательные граждане. Многие в целях экономии путешествовали в составе своих национальных групп, хотя за истекшие девяносто лет изрядно поубавилось и национального духа, и чувств. Впрочем, все это, возможно, закончится, когда настанет минута долгожданного ответа с Капеллы.

Наблюдатели прилетали главным образом через аэропорт Аресибо, преодолевая оставшуюся часть пути среди зеленых холмов – в автобусах и лимузинах, на велосипедах или просто пешком. Некоторые по дороге делились впечатлениями, пережитыми за время своего паломничества сюда, – до той самой минуты, пока не приближались вплотную к необычайной, идеально круглой впадине, выстланной сверкающим металлом, с управляемым радиотелескопом позади, и не оказывались, наконец, у входа в приземистое здание – усадьбу Программы.

Сооруженное из бетонных плит и литого бетона здание за полторы сотни лет, минувших со дня его закладки, разрослось, его достроили с двух сторон, и теперь в новом крыле подготовили новый зал, специально приуроченный к сегодняшнему событию. Строился он добровольцами. Спроектировали его с таким расчетом, чтобы пол амфитеатра лег на ниспадающий склон холма позади здания. Программы, а кровля оказалась на одном уровне с крышей основного сооружения, и теперь оно составляло вместе с аудиторией букву "Т". Путь в зал пролегал по коридорам старого здания. Прибывшие наблюдатели приходили в восторг при виде старых бетонных стен со следами многочисленных ремонтов, где наслоения краски создавали ощущение, будто именно она скрепляет меж собой все плиты стен и перегородки. Во все глаза они рассматривали зал прослушивания, останавливались послушать шипящие шумы и треск – музыку небесных сфер и звуки вселенских помех вместе с оригиналом записи голосов – обрывков радиопрограмм тридцатых годов двадцатого века. Столь остроумным способом капеллане впервые привлекли к себе внимание исследователей Программы, пятьдесят лет спустя после начала прослушивания.