Внеплановое отцовство для двоих (СИ)

Макс отодвигается на стуле и широко расставляет ноги. Хлопает себя по колену, приглашая сесть на него.

А я возьми и плюхнись без особого сожаления. Вдобавок поерзав для своего же удобства. Непоколебимо, словно села на обычный стул, подаюсь корпусом вперед. Облокачиваюсь на стол, пробую салат Максима.

Не представляю, о чем думал Золотов, зазывая к себе, но судя по тишине, воцарившейся между нами, Макс всерьез не рассчитывал, что я приму его приглашение.

Первые несколько секунд он даже не шевелится. Во всей кухне слышится только звон вилки об тарелку. Я тоже молчу как рыба, потому что сама от себя в шоке.

Сбить с толка Макса надолго не удается. Не проронив ни слова, он, через мою ночную рубашку, ведет кончиками пальцев мне вдоль позвоночника, ощупывая, спускается ниже. Подключает вторую руку, когда прикасается к бедрам.

А у меня ощущение, что все, что трогает на моем теле Золотов, превращается в камень. Так остро и напряженно реагирую на Максима. Роняю вилку на стол и замираю, не дышу. Выпрямляю спину ровно, будто заставляют.

— Теперь тебе не грустно? — шепчет и прижимается к моей спине.

В груди вспыхивает безумный огонь. Еще никогда не чувствовала себя столь уязвимой.

— Не то что грустить, кажется, мне не уснуть сегодня.

— Никак не получится спокойно поспать.

От волнения пересыхает во рту. Что за магия? Вот почему я могу яростно отшить любого человека, не ставя себя на тормоза…но не Золотова. С ним все на грани. Когда Максим оказывается очень близко, меня подводит собственное тело, а может это голова? Которая не придумала, как отступиться от этого мужчины, если он уже держит меня в руках. В прошлый раз мне кое-как это удалось, а теперь…

У меня сохнет в горле. Беру стакан, уготованный Золотовым, и жадно пью воду. Ставлю обратно со стуком, выдавая Максу свое волнение.

Он пользуется, взяв меня одной рукой за плечи, другой под ребрами и разворачивает к себе. От неожиданности вздыхаю, смотрю Золотову в глаза, но не вижу ничего, кроме своего отражения. Максим ведет рукой мне к затылку, надавливая, вынуждает оказаться с ним еще ближе, нарушая все рамки.

— Сейчас ты узнаешь все, что я не успел тебе сказать Нина…

В его взгляде промелькнула редкая искра нежности. Не двигаюсь, ожидая неминуемого. И мир вокруг меня закачался как при грозовом шторме или это бунтующее сердце, рвущееся в груди, лишает ощущения опоры и затуманивает мой взгляд?

Пытаюсь еще разок взглянуть на Макса, но его лицо тонет в дымке. Сильные руки Золотова нагреваются из-за стремительно нарастающей страсти. Он склоняется ко мне и с напором раздвигает ртом мои губы. По нервам будто прокатывается ток, распаляя, вызывая во мне такие горячие ощущения, о которых я раньше не знала и не представляла, что смогу познать. Это даже ярче, чем в наш первый раз. Словами не описать как приятно.

Он целует неотрывно то, вбирая, то лаская губы едва ощутимо. Языком вытворяет такие вещи, что меня трясет от стыда и удовольствия.

— Пожалуйста… надо остановиться Макс, иначе я слечу с катушек… — пытаюсь отстраниться. Упираюсь ладонями ему в грудь, отворачиваюсь, но Золотов снова возвращает меня.

— Так я и хочу, чтобы ты слетела с катушек. Я заставлю. Ты боишься, потому что ни один из твоих бывших не дал тебе прочувствовать этого блаженства. Никто из них не целовал тебя так, я прав?

— О, черт возьми, да…

Из него будто вырывается необузданный зверь, сметающий все на своем пути.

Он с легкостью подхватывает меня на руки. Освободив колени, встает и усаживает на стол. Заваливает на гладкую, еще холодную поверхность, накрывая собой.

Много дней пройдет, прежде чем я решусь вновь посмотреть в глаза Максиму после всего того, что происходит сейчас. Но я подумаю об этом завтра. И я шепчу…

— Спасибо, спасибо…

За то, что он не разорвал на мне рубашку, а перебарывая мучительное желание, аккуратно расстегивает каждую бесящую его маленькую пуговицу.

Увидев меня без рубашки и окончательно утратив контроль, он наклоняется и впивается поцелуем мне в шею, спускает все ниже и ниже, соблазняя до грехопадения. Вонзаюсь ноготками в мускулистую спину Макса, царапая его до красных полос, побуждая к древнему инстинкту.

Притянув на край стола, он скользит ладонью по моей груди, перед тем как окончательно присвоить меня себе.

Глава 15

Золотов.

Тело Нины настолько гладкое, что я не могу перестать его трогать снова и снова.

В каждой родинке и даже маленьком шраме на ее колене, наверное, полученным еще много лет назад во времена, когда Нина прыгала по гаражам и вместе с мальчишками во дворе сражалась против вымышленных монстров, я нахожу необъяснимую прелесть.

Эта женщина никогда не отличалась покорностью, и вряд ли сидела тихонько в уголку, расчесывая куклам волосы.

По всем понятиям мне было бы проще отказаться сейчас от нее и не приковывать себя обязательствами, которые точно возникнут, устрани я последний барьер. Близость привяжет ко мне Ниночку, и она будет смотреть на меня другими глазами, рассчитывая на серьезные отношения.

Я понимаю это прозрачно.