Внешняя политика России эпохи Петра I

В Петербурге понимали, что австро-турецкая война является не только залогом успеха Испании в ее борьбе за Италию, но и служит гарантом стабильности на южных рубежах России. Однако эта ситуация могла измениться в случае выхода Турции из войны, в чем, несомненно, был заинтересован и Лондон. По мере обострения русско-английских отношений Петр стал получать информацию о стремлении английской дипломатии примирить султана с императором, чтобы затем направить Порту против России. В качестве ответных мер царь решил опереться на князя Ракоци и кардинала Альберони. Русские дипломаты рекомендовали испанским послам при европейских дворах засыпать с помощью венгерского князя султанский дворец золотом, блеск которого заставит османских политиков отказаться от примирения с Веной И Мадрид действительно начал активно «финансировать» австро-турецкую войну, но, к сожалению Петербурга, австрийские пушки оказались сильнее испанского золота После потери Белграда и Темишвара Турция запросила мир. В июле 1718 г. в Пассареваце был подписан австро-турецкий мирный договор.

Окончание австро-турецкой войны и сообщение о выходе английского средиземноморского флота вызвали серьезную озабоченность в Мадриде. Кардинал Альберони понимал, что, развязав себе руки на востоке, император начнет перебрасывать на британских кораблях свои войска в Италию, что ставило под сомнение весь стратегический план испанского правительства. Радикально же улучшить военно-политическое положение Испании могло лишь союзное соглашение с Россией и успешное завершение Аландского конгресса.

2 августа 1718 г Беретти-Ланди от имени Филиппа V сделал Куракину официальное предложение «в тесное обязательство и альянс вступить» Испания готова была выставить 30-тысячную армию и 30 военных кораблей, которые должны были бы действовать совместно с «флотом царского величества и его короля». Однако Беретти-Ланди ушел от ответа на вопрос, против кого будет направлен русско-испанский союз. Он лишь заметил, что в случае положительного ответа царя на данное предложение можно будет обговорить все задачи этого союза и взаимные обязательства.

Аналогичные предложения сделал Челламаре и Штейницу. Однако испанский посол во Франции был более откровенным. Он прямо заявил барону, что будущий союз будет направлен против Англии и Австрии Князь говорил, что Испания будет действовать в Италии, а Россия должна оказать поддержку своим флотом шведско-якобитскому вторжению в Шотландию и одновременно захватить Ганновер. Кроме того, Петр должен будет сконцентрировать русскую армию на польско-австрийской границе, чтобы этим «соединение цесаря с Англией прервать». Что касается до Франции или «более до регента, ибо его интерес и поступки против истинного сходства короля и короны французской есть, то ежели регента от Тройного союза отвести будет неможно, то действо здесь в государстве обретающейся сильной гишпанской партии конечную перемену в правительстве и администрации учинить и Тройной союз между регентом, цесарем и Англией уничтожить». Естественно, что за этим последует присоединение Франции к русско-шведско-испанскому союзу, который, по мнению Челламаре, восстановит равновесие сил и сможет «покой всей Европы содержать».

Русское правительство не только не исключало возможность победы «гишпанской партии», но и в какой-то степени было даже уверено именно в таком исходе внутриполитической борьбы во Франции. Во всяком случае, одобрение Петром проекта мирного договора со Швецией, согласованного в августе Герцем и Остерманом, по которому Россия, получая Восточную Прибалтику, обязывалась оказать военную помощь Карлу XII в возвращении ему Бремена и Вердена, не могло быть принято без достаточной уверенности в перемене внешнеполитического курса Версаля в ближайшем времени. Да и в тексте русско-шведского договора прямо указывалось, что обе стороны обязуются употребить все средства для привлечения Франции к русско-шведскому союзу.

Надежда Петра на скорое возвращение Франции к своей традиционной внешнеполитической доктрине сказалась и на отношении к предложениям Мадрида. Царь рекомендовал Шлейницу сообщить Челламаре, что «нам зело приятно будет с таким великим монархом и сообязательный союз вступить». Одновременно он приказал Куракину, чтобы тот выяснил у Беретти-Ланди условия договора и, главное, «против кого разумеется тот алианс учинить и где флотам обеих потенций возможно соединиться и в какое время, а наипаче войскам также».