Внешняя политика России эпохи Петра I

В инструкциях Балюзу говорилось, что Россия и Швеция, заключив при содействии Франции мир, должны совместно выступить посредниками в деле прекращения воины за Испанское наследство В случае же отказа Великого союза у северных держав «было бы достаточно сил для того, чтобы заставить себя слушаться и даже если б они не угрожали действовать враждебно против тех, которые отказались от их посредничества, уже было бы достаточно отозвания войск, которыя некоторые из них доставили врагам его величества» Но наиболее эффективным средством давления на морские державы было бы введение царем экономического эмбарго на торговлю с ними, чем он «и без оружия может в один день причинить более вреда голландцам и преимущественно англичанам, которому они не подвергались бы, проиграв сражение» Если же и эти меры не принесут нужного результата, то тогда Россия и Швеция должны оказать поддержку венгерским повстанцам Со своей стороны Франция не будет выступать против выдвижения кандидатуры сына Петра царевича Алексея на венгерский престол и готова заключить торговый договор с Россией При этом Франция не только добьется нормализации русско турецких отношений, но и получит согласие султана на приход русских кораблей из Черного моря в Средиземное Таким образом, весь смысл французских предложений сводился к тому, что за услуги, которые окажет Париж в установлении мира со Швецией и Турцией, Россия должна будет заплатить вступлением в борьбу с державами Великого союза на стороне Франции.

Эта тонко задуманная политическая игра Версаля на востоке Европы, которую блестяще начал Дезальер, не получила своего дальнейшего развития Известие об объявлении войны Турцией не вызвало паники в правящих кругах России и их призыва к Франции о спасении любой ценой, как этого ожи дали в Париже Более того, предложения Людовика XIV были встречены русским правительством достаточно прохладно, а самого Балюза даже обвинили в том, что он «больше ищет интересу швецкого и Лещинского, нежели государства своего». Французскому послу так и не удалось снять подозрения царя о причастности Франции к разжиганию русско турецкой войны и добиться у Петра согласия на ее посредничество в улаживании русско-шведского конфликта Провал миссии Балюза был обусловлен тем, что русской дипломатии удалось вплотную подойти к разгадке политической игры Версаля Так, А А Матвеев в письме к Б И Куракину писал в начале 1711 г «Сама причина дел кажет — французскому двору в наших делах никакой важный интерес быть не видится Токмо чтобы, ними начав, по тому примеру с великой способностью потом дойти и мешать себя в дела цесарские и цесарства» Эту мысль Матвеев развивал и на переговорах с представителями голландского правительства, говоря, что если турки с юга вторгнутся в Польшу, а с севера их поддержит корпус Крассау, то Северный союз может и не устоять После же выхода из войны России, Франция направит Турцию в союзе со Швецией на Австрию, и «учиня конечное развращение делам союзничьим, принудит их совершенно такой Франции дозволить мир, какой она похочет».

Канцлер Г. И. Головкин рекомендовал русским послам в странах Великого союза публично объявлять, что русско-турецкая война, начатая «по факциям французским и по внушению короля шведского», выгодна лишь Парижу, а потому «на учиненный алианс у Франции с Портой, с шведом и с венгеры. Высоким алиатам взять меры, соглашаясь с его царским величеством». Таким образом, дипломатическая интрига, затеянная правительством Людовика XIV с целью ослабления Великого союза с помощью России, привела к совершенно иному результату, чем это первоначально намечалось в Версале.

Безрезультатность переговоров Балюза и гнев Петра по поводу двойной игры Парижа не привел, однако, к окончательному разрыву русско-французских отношений. Объяснение этому мы находим в письме В. Л. Долгорукого, который советовал царю, не беря на себя каких-либо обязательств, показать Людовику XIV «некоторую склонность. Польза от того быть та, — продолжал он, — что Франция, увидев к себе склонность со стороны России, станет продолжать войну, потом союзники (морские державы — В. Б.) так сильно идут наперекор интересам царского величества, и если они действительно станут против нас действовать, то Франция будет нам нужна». Первое соображение Долгорукого было исключительно актуально, ибо известие о начале предварительных консультаций о заключении мира между Францией и Великим союзом весной 1710 г. вызвало серьезную озабоченность русского правительства. Поэтому сообщения об их провале и об успехах французского оружия в Испании в 1710 г. с облегчением были встречены в России, так как считалось, что «ныне Франция будет удалятца от неполезнова миру». Летом 1711 г. во Францию с целью продолжения политического диалога был направлен Б. И. Волков.