Читаем Внешняя политика России эпохи Петра I полностью

Действительно, все, кто выступал против мира и союза Швеции с Россией, все, кто опасался образования русско-шведской коалиции, должны были попытаться помешать осуществлению этих соглашений, судьба которых находилась в руках Карла XII Поэтому «шальная пуля» или какая-то другая «трагическая» случайность, которые могли бы оборвать жизнь шведского короля, разом устраняли эту угрозу и открывали пути к шведскому престолу сестре Карла XII Ульрике-Элеоноре, известной своими проанглийскими настроениями Веским доказательством преднамеренного убийства является то, что роковой для Карла XII выстрел был сделан практически в упор, хотя траншея, в которой он находился, располагалась вне всякой досягаемости ружейного огня с крепости.

Смерть Карла XII привела к резкому изменению внешнеполитического курса Швеции К власти пришли круги, которые давно ориентировались на союз с западными странами и выступали против мирного договора с Россией. Сторонник русско-шведского сближения барон Герц был немедленно арестован, предан суду и казнен.

Известия о событиях в Швеции были с нескрываемой радостью встречены в правящих кругах держав Тройственного союза. Это было естественно, так как с гибелью шведского короля исчезла угроза образования коалиции Испании, Швеции и России, да и успех Аландского конгресса оказался под вопросом. В письме к английскому послу во Франции Стэйру статс-секретарь Крэггс подчеркивал, что «если только правильно использовать это событие, то это наверняка освободит нас от всех забот на севере и на юге» Шлейниц доносил из Парижа, что «здесь о смерти короля охотно слышат, понеже у короля гишпанского единая надежда отнята была четвертой алиации сопротивление учинить; и склонны они (правящие круги Франции — В Б.), чтоб корона шведская принцессе Ульрике досталась». В этом случае, продолжал Шлейниц, «северные дела весьма новый вид получат». Мрачные прогнозы русского посла стали быстро сбываться.

Сразу же по вступлении на престол шведская королева заявила о решении «вступить прежде всего в соглашение с королем Великобритании» Это означало, что переговоры на Аландских островах обречены теперь на провал, хотя Стокгольм и не отозвал своих представителей с конгресса. Конечно же Петр понимал, что этим шведское правительство стремится выиграть время для подготовки к летней кампании 1719 г. В начале того года шведские войска начали перебрасываться из Норвегии и сосредоточиваться на восточном побережье Скандинавского полуострова.

Если в столицах держав Тройственного союза царила радость по поводу событий в Швеции, то в Мадриде господствовали пессимистические настроения. Разгром испанского флота, провал заговора Челламаре и гибель Карла XII резко ухудшили внешнеполитическое положение Испании. Беретти-Ланди предупреждал Куракина, что если французские войска вторгнутся в Испанию, а Россия останется в стороне, то «тогда без сумнения король его вынужден будет, почитай неволей, мир учинить» Однако Борис Иванович, наблюдая за тем, как испанские агенты в Голландии закупали в огромном количестве снаряжение и корабли, сделал вывод, что кардинал Альберони намерен продолжать войну и в 1719 г.

Со смертью Карла XII резко изменилась и тональность со стороны правящих кругов держав Тройственного союза по отношению к русским послам и дипломатам Из Лондона Ф П. Веселовский доносил о «холодности» к нему Стенхоупа, который уже не предлагает заключить союзный договор в обмен на прекращение Россией переговоров со Швецией. В свою очередь Шлейниц писал, что аббат Дюбуа грозит войной России, если Петр не порвет связей с Альберони и якобитами Неутешительные вести приходили и из Вены, где, по сообщению русского посла, велись переговоры о создании антирусского союза Таким образом, события второй половины 1718 г, имевшие место в Западной Европе и Швеции, значительно ухудшили положение России, которое стало критическим после заключения в Вене 5 января 1719 г союза между Ганновером, Австрией и Саксонией. Венский договор, организованный английской дипломатией, предусматривал не только лишение России ее завоеваний в Прибалтике, но и отторжение от нее Киева, Смоленска и других земель Договор предусматривал также проведение в жизнь решения Карла VI о секвестре Мекленбурга и применении силы против тех стран, которые осмелятся помешать этому. При этом, однако, необходимо заметить, что участие Австрии в Венском союзе объяснялось прежде всего не глубиной русско-австрийских противоречий, а стремлением имперского правительства оказать силовое давление на Петра, чтобы заставить его отказаться от идеи присоединения к шведско-испанскому блоку Ганноверский посол в Вене доносил, что, если бы Карл VI узнал о гибели шведского короля до 5 января, он никогда бы не подписал данный договор. И хотя смерть Карла XII устраняла эту опасность для Империи, русско-австрийские отношения вскоре оказались на грани войны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука