Внешняя политика России эпохи Петра I

Действительно, расчеты на активное участие в вооруженной борьбе против России западноевропейских держав оказались самым уязвимым местом англо-шведского плана. Антирусский угар, охвативший в большей или меньшей степени эти страны в период 1716–1719 гг., стал постепенно рассеиваться, обнажая подчас острые противоречия не только между ними, но и в отношениях этих держав с Англией.

В конце 1719 — начале 1720 г. вновь резко обострились отношения Англии с Испанией. Филипп V заявил, что не подпишет мирный договор с Тройственным союзом до тех пор, пока Англия не возвратит Испании Гибралтар. Это требование нашло поддержку французского правительства, заинтересованного в ослаблении английского присутствия в Средиземном море. Категорический отказ Георга I пойти на уступки Мадриду привел к резкому обострению отношений с Францией и Испанией, которые стали приводить свои военно-морские силы и армию в боевую готовность. Одновременно герцог Орлеанский по совету испанской дипломатии обратился за поддержкой к России Весной 1720 г. французское правительство предложило Петру заключить союз, предварительным условием которого явилось бы подписание мирного договора между Россией и Швецией при французском посредничестве. В этих условиях трудно было ожидать, чтобы Франция выступила против России.

Потепление в русско-французских отношениях, разумеется, не могло не отразиться и на позиции тех стран, на поддержку которых рассчитывала Англия в борьбе против России Правительства Дании, Пруссии и Польши под разными предлогами уклонялись от участия в этой авантюре. Безуспешными оказались и попытки английской дипломатии привлечь на свою сторону Австрию. В начале 1720 г. между Лондоном и Веной возникли серьезные разногласия в связи с намерением австрийского правительства создать в Остенде (Бельгия) крупный центр заморской торговли, что задевало экономические интересы Англии. Кроме того, Австрия, учитывая постоянную угрозу со стороны Турции и натянутые отношения с Францией, не желала иметь в своем тылу враждебную Россию. Поэтому весной 1720 г. по инициативе Карла VI русско-австрийские отношения были нормализованы.

Крупное дипломатическое поражение потерпела английская дипломатия и в Турции. Все усилия английского посла в Константинополе А. Станьяна толкнуть Османскую империю и Крым на войну с Россией оказались тщетными. Во многом это объясняется тем, что Турция вышла из войны с Австрией и Венецией крайне ослабленной как в военном, так и в финансовом отношении. Именно поэтому султанское правительство придерживалось мнения о необходимости сохранения мирных отношений с Россией. От взоров османских политиков не скрылся и факт русско-австрийского сближения, что также сыграло известную роль в укреплении пацифистских настроений в Константинополе. В начале 1720 г. русский посол в Турции А. А. Дашков при содействии французского посла Бонака приступил к переговорам с турецким правительством, которые завершились подписанием 5 ноября 1720 г. договора о вечном мире России с Турцией.

Определившийся к весне 1720 г. провал планов Лондона и Стокгольма сколотить общеевропейскую коалицию и направить ее против России, указывал их авторам, что теперь они могут рассчитывать только на свои военно-морские силы, чего, как показал опыт «кампании» 1719 г., оказалось явно недостаточно для умиротворения России. Более того, присутствие британской эскадры на Балтике не оградило Швецию от русских десантов. Вес это указывало на бесперспективность дальнейшего продолжения войны даже при активной поддержке Англии. Однако правящие круги Швеции все еще надеялись английскими пушками пустить на дно Балтики русский флот, что, по их замыслам, должно было изменить политическую ситуацию в пользу англо-шведского блока и реанимировать антирусскую истерию в ряде европейских стран эпохи мекленбургского кризиса. Иллюзорность данных надежд проявилась достаточно быстро.

Русскому командованию было хорошо известно, что основной задачей английской эскадры, вошедшей в мае 1720 г. в воды Балтийского моря, является уничтожение русского флота путем неожиданного нападения. Поэтому Петр вновь, как и в предыдущем году, принял меры предосторожности, приказав отвести русские корабли на их базы под прикрытием береговой артиллерии. В боевую готовность были приведены войска и корабли, охранявшие подступы к Архангельску. Вместе с тем царь был информирован Б. И. Куракиным о том, что в условиях обострения англо-испанских отношений Георг I вряд ли будет рисковать своим флотом ради интересов Швеции, и «не окончив своего миру с Гишпанией, ничего не посмеет учинить, тем паче, чтоб пристани к городу Архангельскому запереть».