Внешняя угроза. Второй шанс

Лянерс изумлено вскинул голову, но тут же закивал.

– Я не сообразил. Конечно! Точно по адресу, с отклонением не больше сантиметра!

– Хорошо. Уверен, многие из нас хотят побывать дома. Организуйте вояж ночью, чтобы исключить любые случайности.

– Когда вам удобнее?

– Завтра. Я предупрежу парней.

– Идет.

– Что с картами Достеи?

– Будут. Сегодня же. Еще приедет эксперт-историк, он проконсультирует вас.

– Хорошо.

День пролетел незаметно. Тренировки чередовались с процедурами, короткими перерывами на еду и специальными занятиями.

По предварительному решению всех добровольцев подвергли сложной и не очень приятной процедуре скоростного обучения языкам. Головные боли и пакостное чувство в затылке сгладили медикаментами, но все равно парни морщились и поминали чертей. Зато к завтрашнему дню они будут знать сразу три языка – сервианский, шелагийский и на всякий случай рекастанский. Так что терпели не зря.

Кроме языковой была и медицинская подготовка. Тоже оставившая не самые приятные ощущения. Всех обучали методам и способам экспресс-лечения. С помощью психотренинга, вибромассажа и методики ускоренной регенерации.

Титов когда-то видел подобное в исполнении Мариты, остальным пришлось сперва снимать эмоциональную блокаду. Мозг землянина просто не воспринимал такие способности.

– Это не спасет от серьезных ранений: разрывов крупных артерий, механической деформации сердечной мышцы и черепа, – пояснял Стербот. – Но любые другие ранения вы сможете залечить. К сожалению, мы не сможем вам дать наши медикаменты, скорее всего они исчезнут при высадке. Возьмете земные препараты. Они тоже хорошо помогают. Ваша медицина развивается просто замечательно…

– Только доступна одним богачам, – ввернул Платов.

Стербот развел руками. Что же поделать?…

Достейское оружие освоили быстро, теперь при необходимости могли использовать и его. Но это в крайнем случае.

Кригер прокрутил фильм о боевой технике тех времен. Тоже ничего особого. Самолеты почти все монопланы, кабины закрыты. У истребителей один мотор, у бомбардировщиков до трех. Скорость и маневренность на уровне земной техники начала тридцатых годов.

Танки не впечатлили. Никак не лучше БТ-7, Т-26 и немецких «двоек» и «троек». Машин типа Т-34 нет и в помине. Так же артиллерия, флот, автотранспорт. Все это действительно напоминало Землю образца начала тридцатых.

Но это была не Земля. И постоянное сравнение, поиск аналогий, могли привести к ошибкам в оценке ситуации и в конечном счете к гибели.

В спортзале парни радовали Титова усердием и результатами. Колотили и резали манекены и мешки, ловко работали против вооруженного и безоружного противника, орудовали карабином, винтовкой, пистолет-пулеметом, ножом, малой лопатой (как ее называли раньше в наставлениях). Небольшой арсенал приемов и движений запоминали хорошо. Чему причиной не только способности людей, но и специальная техника.

Все шло нормально, но Титов не спешил радоваться. Давила на нервы неопределенность, сложность задачи и срок ее выполнения. Три точки, три ретранслятора. До каждого надо дойти, каждый обнаружить и уничтожить. А между ретрансляторами огромные расстояния. И бушует война.

Ничего путного пока не придумал ни он, ни другие. Дальше планов по захвату самолета (машины, поезда) не пошли. Идеи сами по себе интересные, но имеют столько подводных камней, что заранее всерьез рассчитывать на них глупо.

Занятый тренировками, процедурами и расчетами, Титов не думал о Талене. Видел раз, но подходить не стал. Да и она, похоже, не стремилась ко встрече с ним.

Генерал был этому рад – новые сложности перед делом ни к чему. И потом, западать на женщину только потому, что она похожа на жену… Это ни есть гут!

Вояж домой организовали после полуночи. Так безопаснее. А для дополнительной страховки всем изменили внешность.

Первым переходил Титов.

Гримировали его долго. Наложили маску из какого-то тонкого и прочного материала, что-то подправили, что-то убрали, помассировали лицо, потом поставили его перед зеркалом и сняли защитную повязку. Титов глянул и обомлел. Перед ним был столетний дед! Точная копия его самого месячной давности. Только глаза смотрят излишне живо, молодо.

– Ну вы даете, ребята, – выдавил он. – Вам бы в театре работать, цены бы не было.

– Рост, разворот плеч, походку, конечно, не изменить. Так что ходите слегка согнувшись и ссутулив плечи.

– Да мне ходить-то только по своей квартире.

– Это на всякий случай.

– Понял.

Он прошел взад-вперед, попробовал сгорбиться. Вышло плохо. Ну да ладно, и этого хватит. Опять встал перед зеркалом.

«Да, вот таким меня видели молодые. Дряхлый дедок! Нет, как бы там не сложилось, а пришельцам огромная благодарность! Вытащили с того света!»

– Илья Дмитриевич, аппаратура настроена так, что вы попадете в центр спальни, – объяснял Никкэн Малуб. – На полу увидите небольшой круг синеватого цвета. Это стартовая позиция. Когда будете уходить, встанете в круг и все.

– Понял.

– Сколько вам надо времени?

– Тридцать минут.

– Вы готовы?

– Да.

– Прошу сюда.

Малуб подвел Титова к аппарату, напоминавшему небольшой шкаф, указал на подставку.