Внешность может обмануть (СИ)

— Давай посмотрим на все с другой стороны. От независимого наблюдателя. Ты вчера пришла в слезах. Пожаловалась, что к тебе какой-то старый хрен приставал. Так было?

— Возраст хрена я не уточняла, — шмыгая носом, сказала я.

— Ладно. Но сказала же, что тебя мужик домогался?

— Сказала.

— И что получила в ответ?

— Надо быть хитрее, чтоб такого не было.

— Хорошо, пусть ничего хорошего в этом нет. Но идем дальше. Ты сегодня опоздала. Не сделала то дело, которое тебя просили сделать. Ясно, что просто так ты бы не забыла и не забила. Так? Ты же хорошая девочка, которая не будет расстраивать родителей.

— К чему ты клонишь?

— За что они так с тобой? Только слепой не заметит, что у тебя проблемы.

— У меня не бывает проблем. — Но сейчас же они у тебя есть, — заметил Борис. — Ты же не знаешь, как со мной себя вести. И никому до этого нет дела. У тебя такие холодные отношения с родителями?

— Нет. Мы очень дружно живем, — сказала я. Его слова почему-то заставили растеряться.

— Мне так не кажется. Что-то не так, Ириш.

— У меня такое ощущение, что ты хочешь меня поссорить с родителями.

— Пока мне это нужно. Не спорю, мне это выгодно. За помощью ты ко мне обратишься, а я тогда смогу из тебя веревки крутить. Но пока я еще не решил нужно ли мне все это. С хорошенькой девушкой интересно поиграть, поцеловать, пообнимать, а вот брать на себя ответственность, пусть и на короткое время, как-то пока не хочется.

— Почему?

— Потому. Ну, приручу я тебя, а потом, когда мне станет скучно, то чего мне с тобой делать? Бросать? Так это по отношению к тебе будет неправильным. Тебя надо будет куда-нибудь пристроить. А мне лениво.

— Мне показалось, что мы просто…

— Угу. Просто, — в трубке раздалось недовольное бормотание. Что-то упало.

— Ты живой?

— Нормально все. Папки свалились. Пизанская башня не выдержала и упала. Вот сделаю ремонт, поставлю полочки и все расставлю по ним, чтоб было красиво и аккуратно. Так, мы с тобой разговаривали про твоих родителей.

— Не надо их трогать.

— А самой не интересно почему к тебе такое отношение?

— Нет.

— Хорошо. Оставим пока эту тему, — легко согласился Боря. — Вернемся к котяткам. Я так их еще и не увидел.

— Я не буду тебе присылать фотография. — А как же плата за телефон?

— Ты сам сказал, что он у тебя просто так валялся. Будем считать, что ты его отдал бедной студентки в качестве гуманитарной помощи.

— Ах ты маленькая стервочка! — он рассмеялся. — Невинная овечка, скромная простушка, а ты еще та овца.

— Овца? Я тебя не оскорбляла.

— А это не оскорбление. Знаешь, я люблю баранину. Особенно, вкусно приготовленную.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. Ладно, не могу я на тебя злиться. К тому же я тебя сегодня подставил. — А если не подставил бы, тогда что? — Пришлось бы тебя по носу щелкать и ставить на место. Чисто в профилактических целях.

— Я против этого. Не хочу, чтоб меня кто-то учил.

— Так, принцесса недовольна.

— Думаешь, что я сорвусь с крючка?

— Не сорвешься. Пока я тебя сам не отпущу. Но мне не нравится твое плохое настроение. Завтра пообедаем?

— И это поднимет мне настроение? — Поднимет.

— Нет. Я завтра не могу.

— Обещала братьев с секции забрать? — весело спросил Борис.

— Нет. Просто не хочу.

— Хорошо. Давай тогда поступим иначе. Завтра мне нужна твоя помощь. Посидишь за столом и поиграешь в куклу. Вот только не надо говорить, что ты не кукла.

— Ты меня куда-то тянешь и куда-то в плохое.

— Конечно. Я тебя хочу плохому научить, — весело сказал он. — Чего молчишь? О чем думаешь?

— Как от тебя избавиться.

— Пожалуйся папе. Я серьезно. Подойди к нему и скажи, что я к тебе пристаю. Так и скажи, меня домогается хрен старый, извращенец. Разводит на фоточки за телефоны и деньги. Чего смеешься?

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что не могу такое сказать. Мне стыдно.

— Чего стыдного, принцесса? Стыдиться нечего. Или ты не хочешь наши отношения прерывать? Не волнуйся. В воскресенье я тебя все равно зацелую. Но папе скажи про меня.

— Не буду. Ничего не буду.

Он опять рассмеялся, а я повесила трубку. Разговаривать с ним больше не хотелось. Мне ничего не хотелось. Я уже жалела, что взяла у него телефон, что целовалась с Борисом. А всего-то поддалась порыву.

Нужно было попросить прощения у родителей. Сказать, что больше такого не повторится. Ведь вместо того, чтоб оправдываться, я молча слушала, как они меня ругают. Выбравшись из кровати, я вышла в коридор. Прошла на кухню, но не дошла до нее, остановившись около комнаты родителей, где разговаривали мама и бабушка. Иногда слово вставлял папа. Прям семейный совет, на котором не было лишь меня.

— Я говорила, что ничего из нее не получится, — сказала бабушка. — Надо было ее в детский дом отдать.

— Мам, перестань, — попросила ее моя мама.

— А чего переставать? Мы все знали, что из нее ничего не выйдет. Я вас предупреждала. И что вы мне говорили? Гены не станут помехой. Главное воспитание. Но сколько волка ни корми — он все равно будет в лес смотреть. Так и с ней.