Внезапная помолвка

Мармадюк поднялся на лапы, и голубь, расправив крылья, взмыл вверх. Этого оказалось достаточно, чтобы Мармадюк, которого Софи ни разу не видела перемещавшимся за один прием более чем на ярд – как правило, от подушки до его серебряной миски с едой, – доказал, что способен двигаться очень быстро. Софи засмеялась и, крепче сжав шнур, поспешила за своим дородным подопечным, вознамерившимся очистить парк от пернатых всех разновидностей. Через десять минут этих упражнений он уже еле ковылял с высунутым языком. Софи решила, что на сегодня хватит. Она снова подхватила мопса и направилась назад, в сторону Хантли-Хаус.

Мармадюк так доверчиво и уютно, слегка посапывая, лежал у нее на руках, что девушка никак не могла заподозрить, что тот замыслил проделку. Но как только они перешли улицу, пес заметил у бордюра еще одну птицу и, мощным прыжком вырвавшись из рук Софи, ринулся в погоню. От неожиданности Софи даже не смогла удержать в руках шнур и с изумлением смотрела, как тот волочится за Мармадюком.

Преодолев изумление, Софи бросилась за собакой.

– Дюк! Стоять! – громко крикнула она, больше с надеждой, чем с уверенностью.

Но хотя Мармадюк не обратил на нее внимания, пара, шедшая впереди, резко остановились, и мопс уткнулся в сапоги мужчины. Для Софи этого оказалось достаточно. Прежде чем пес пришел в себя, она схватила болтавшийся шнур и обернула его вокруг запястья.

– Вот так-то, коварный маленький диктатор! Возвращайтесь на Святую Елену. Если такова ваша благодарность, то это последний раз, что я беру вас на прогулку!

Мармадюк бросил на нее высокомерный взгляд и, опустив голову, принялся обнюхивать сапоги, ставшие причиной его поражения.

Софи подняла глаза и направила извиняющийся взгляд на молодую пару, ставшую ее невольным союзником.

– Простите, ради бога, и огромное спасибо, что вы его остановили. Тетя Минерва никогда не простила бы мне, если бы он убежал. Он ее любимец, хотя я не понимаю почему. Большую часть времени он ничего не делает, просто лежит на своей подушке и смотрит в стену. До сегодняшнего дня я даже не подозревала, что он способен на такую прыть. – Софи взглянула на своего обидчика. – По правде сказать, ты проявил поразительную силу духа, Мармадюк. Но, пожалуй, все вместе оказалось немного чересчур. Лучше, если прогресс будет постепенным, тебе не кажется?

Поначалу темноволосая женщина, одетая в эффектное синее прогулочное платье с серебристой отделкой и модную шляпку, отороченную сиреневым шелком, выглядела слегка шокированной. Но потом она посмотрела на своего спутника и хохотнула весьма неподобающим для столь элегантной особы образом.

Софи невольно проследила за ее взглядом, и у нее возникло ощущение, что она стоит перед безупречно выполненной статуей античного воина. Все в нем дышало властной непреклонностью, а его фигура могла бы украсить портал храма какого-нибудь воинственного божества. Мужчина стоял неподвижно, и только его пронзительные темно-серые глаза на секунду задержались на Софи. На мгновение память перенесла ее в ту давнюю ночь, когда она, заблудившись в парке кузенов Корнишей в Сент-Ив, налетела на статую римского бога Марса и застыла перед озаренным луной суровым полуобнаженным богом войны.

Мужчина слегка поклонился.

– Все в порядке, – медленно произнес он низким голосом, в котором сквозило сдерживаемое нетерпение. – Мы рады, что смогли помочь. Однако я полагаю, кожаный поводок был бы надежнее этой веревочки.

Софи встряхнулась и, запинаясь, произнесла:

– Я знаю, но тетя Минни не видит смысла выходить из дому и отказывается покупать поводок. И это очень печально, поскольку ему действительно нужно двигаться. Только посмотрите на этого беднягу!

Они взглянули на Мармадюка, который успел сесть и теперь походил на небольшой валун. Его розовый язык свесился из улыбающейся пасти, и суровая непреклонность в лице мужчины невольно сменилась легкой улыбкой. Очень симпатичной улыбкой, отметила Софи.

– Не уверен, что его можно назвать беднягой. По-моему, он выглядит донельзя избалованным. Кстати, тетя Минни – это, случаем, не леди Ми-нерва Хантли?

– Да. Вы ее знаете?

Мужчина и женщина переглянулись, и молчаливое взаимопонимание, читавшееся в их смеющихся взглядах, вызвало у Софи непривычный укол зависти. Эти двое наверняка очень любят друг друга.

– Не совсем, – ответила женщина. – Сейчас она почти никуда не выходит. Но мы часто видели ее, когда были детьми, еще до того, как умер лорд Хантли. Она всегда выглядела очень величественно. Вы живете у нее?

– Да, я ее племянница и самый последний из ее домашних питомцев.

Серые глаза дамы сверкнули смехом.

– Питомцев?

Софи вспыхнула, осознав свой промах. От неожиданности она снова позволила себе выйти за рамки общепринятой светской беседы, что всегда заставляло морщиться ее родителей.

– С моей стороны ужасно говорить такие вещи, верно? На самом деле она по-своему добра. Еще раз благодарю вас, но я должна вернуть Мармадюка домой, пока нас не хватились. Всего хорошего!