Внезапная смерть игрока (часть сб.)

– В химии не бывает до конца решенных проблем: совершается открытие и сразу же начинается работа по его усовершенствованию. Искусственные материалы известны уже несколько десятков лет, а то и больше, а ученым удается находить все новые, лучшие, более дешевые и со все более широкой сферой применения. Созданная нами масса составляет лишь звено длинной цепи открытий в этой области. И думаю, не последнее.

– А какого мнения придерживался Лехнович о вашей работе? Он знал о ней? Вы, вероятно, не держали ее в тайне от него?

– Я вам говорил, полковник, что тут вообще нет какой-либо особой тайны, Просто некоторые технологические трудности. Стах, узнав, над чем мы работаем, поначалу, казалось, увлекся идеей. Не раз приходил к нам в лабораторию и помогал в проведении опытов. Взял образцы полученного вещества, чтобы в лабораториях своего института провести ряд опытов, которых мы не могли осуществить в нашей лаборатории. Потом он сказал мне, что результаты оказались негативными. Вероятно, этот факт охладил энтузиазм Лехновича, и он довольно быстро утратил интерес к нашей работе, хотя я и пытался втянуть его, поскольку такой одаренный, как он, работник нам наверняка бы помог.

– С вами так интересно говорить о химии, что я совершенно забыл о необходимости затронуть темы менее приятные. Вернемся, однако, к той трагической субботе. Как вы думаете, кто мог убить Лехновича? Ведь вы хорошо знаете своих гостей.

– За исключением троих: пани Бовери, которую видел тогда впервые, профессора Лепато, с которым хотя и познакомился в Англии, но ничего о нем сказать не могу, и, наконец, профессора Бадовича, которого знал мало, поскольку он работает в Гливицах.

– Кто был инициатором приглашения Лехновича на бридж?

– Исключительно я. Правда, и Лепато и Бадович хотели встретиться с Лехновичем, но идея организовать игру за двумя столиками полностью принадлежит мне. Эля была против, зная о сложных отношениях Лехновича с Потурицким и Ясенчаком.

– И у вас не вызывало опасений, что такого рода встреча может завершиться ссорой?

– Некоторые опасения у меня были. Оттого я решил предварительно поговорить со Стахом. Он с одобрением отнесся к этой встрече и выразил надежду, что она явится первым шагом на пути к примирению, а оба его недоброжелателя за давностью времени должны предать забвению его «глупости». Именно так он сказал о своем прежнем поведении В последнее время Лехнович действительно разительно изменился. За те полгода, когда между нами восстановились «дипломатические отношения», я просто его не узнавал. Это был совсем другой человек.

– Значит, после беседы с доцентом вы были совершенно убеждены, что все обойдется без эксцессов.

– Я не рассчитывал только на Лехновича, поговорил заодно с Потурицким и Ясенчаком. Оба высказа ли некоторые сомнения, но я сумел их убедить. Даже доктора, особенно скептически настроенного. В конце концов Ясенчак только попросил меня сохранить все это в тайне от Кристины, которая могла, бедняжка, от волнения расхвораться или вообще не прийти. Адвокат не ставил и таких условий: у его супруги не было никаких столкновений с Лехновичем, а ему самому Лехнович нанес обиду задолго до того, как он женился.

– Одним словом, все обещало пройти вполне спокойно, – кивнул головой полковник. – А скажите, Лехнович жаловался в последнее время на сердце?

– Да, и довольно часто. Он и меня убеждал обратиться к врачу, уверяя, что я плохо выгляжу и у меня наверняка что-то с сердцем. Он стал мне это говорить по меньшей мере с месяц тому назад. Напугал этим даже Элю, и она решила во что бы то ни стало затащить меня к врачу, чтобы сделать электрокардиограмму.

– И какой был результат?

– Никакого, – рассмеялся профессор, – я просто не пошел.

– Мы опять уклонились с вами от сути дела. Так кто же все-таки, профессор, мог, по вашему мнению отравить Лехновича?

– За всех своих гостей я ручаюсь и за Эльжбету – тоже. Следовательно, остается лишь моя скромная особа. Скажу честно, порой я ловлю себя на мысли, не я ли уж и впрямь всыпал этот несчастный цианистый калий в бокал своего ученика? Знать бы только – зачем?

– Два человека из числа ваших гостей имели серьезные мотивы для убийства. Ясенчак и Потурицкий.

– Абсурд. Потурицкого я знаю хорошо. Сегодня он не тот юноша, которого много лет назад исключили из молодежной организации за сокрытие социального происхождения. Он известный адвокат, к которому не так просто попасть на прием, прекрасно зарабатывает. Любит путешествовать. Каждый год проводит отпуск где-нибудь за границей. Греция, Турция, Испания. Его предкам-магнатам, владевшим огромными имениями на Украине, и не снилась подобная жизнь, И вы серьезно полагаете, что этот человек станет рисковать всем ради какой-то иллюзорной мести за дела двадцатипятилетней давности?

– А доктор Ясенчак?