Внезапная смерть (СИ)

Мертвец, чуть повернув голову вправо, смотрел на капли только что начавшегося дождя, которые без страха, будто камикадзе, разбивались о грязное стекло автобуса. Дождь… Он уже не такой… Он уже совсем обычный. «Странно, раньше я не замечал этого. Оказывается, как сильно отличается этот дождь от дождей Зоны…», - размышлял сталкер, поглаживая сумку, в которой лежали артефакты. Артефакты… это, пожалуй, единственные вещи Зоны, которые отправятся с Мертвецом на Большую Землю - туда, где не испытываешь постоянного напряжения, где не каждый темный угол и поворот может оказаться последним… На Большой Земле эти вещи будут еще ценнее. Они - важное значение для науки; артефакты там любят, но относятся к ним с трепетом и опаской. Артефакты можно взять в руки, подержать их, спрятать в ящик… Два ломтя мяса. Согласитесь, довольно скромно для сталкера, который находил и душу, и черного паука. Дело в том, что Мертвец никогда не гнался за деньгами. Он ходил в рейды больше для себя, чем для гонорара. Особо редкие и просто ценные вещи, которые сталкер накопил за два года, хранились в его личном контейнере. Мертвец их откладывал не на черный день, а потому, что просто не умел и не хотел тратить деньги. Он вообще имел скромные запросы, поэтому и не швырялся большими суммами направо и налево, покупая всякое барахло. Исключение - снаряжение и оружие, но здесь по-другому никак - хочешь выжить и топтать Зону - изволь раскошелиться на хорошую экипировку и ствол. Можно, конечно, этого и не делать, но тогда далеко не уйдешь или вовсе не пройдешь. «Зачем я вообще взял эти артефакты?», - спрашивал себя сталкер. Он не мог ответить на этот вопрос. Наверное, дело в том, что Мертвец хотел забрать в обычный мир частичку другого мира, ставшего ему родным, мира, в котором он ощутил всю полноту свободы. Ему можно было и не брать артефакты потому, что он сам - частичка Зоны, и она никогда не исчезнет из него. Вообще, только единицы навсегда возвращались на Большую Землю. Однажды побывав в Зоне, практически невозможно свести ее татуировку с души. А Мертвец, помимо татуировки на душе, сделал в Зоне много вечных рисунков на теле - татуировки покрывали его руки от предплечий до лопаток. Эта метка Зоны постепенно берет под контроль разум, и человек возвращается. Чаще всего он даже не помнит, что делал на Большой Земле после того, как вернулся. Человек будто впадал в кому и просыпался только тогда, когда аномальная энергия вновь оживит его сталкерскую сущность.

Но Мертвец был твердо уверен, что не вернется. Ни за что. При необходимости он отпилит себе ноги, которые, несомненно, сами поведут его в Зону. Мертвец ушел не по своей воле, но это не значит, что нужно возвращаться. К тому же, обстоятельства категорически запрещают это. Мертвец, конечно, эгоист, но, порой, и он противоречил самому себе. К тому же, Она может пострадать, а этого сталкер не хотел. Он злился на себя за свою слабость и мягкость к Ней. Да. Она оказалась сильнее самой Зоны. А раз так, то и нечего дергаться.

* * *

- Ты куда потом? - вопрос Григория прервал раздумья Мертвеца.

- Да в Липецк наверно. Больше некуда, - сказал он с какой-то обреченностью.

- И правильно. Возвращайся в родной город, - Бородин чуть улыбнулся. Все-таки он был рад, что ушел из Зоны.

- Да. Найду себе укромное место и буду потихоньку существовать, - сказал Мертвец, сделав ударение на последнем слове.

Бородин странно посмотрел на товарища. Ему не нравилось, что у друга такой пессимистичный настрой. «Возьмет, да и натворит дел. Я его понимаю. Ему сейчас очень тяжело…», - сказал про себя Григорий. Он не собирался утешать Мертвеца, да и какой в этом смысл? Однако, Бородин вновь заговорил:

- Она вернется в Москву. Я уверен. Тогда мы свяжемся с тобой и…

- Только попробуй что-нибудь сказать про меня! - Перебил его Мертвец. - В этом деле я поставил точку. Все.

- Ладно-ладно! - Протараторил Григорий. - Как скажешь.

Они замолчали. Бородин ожидал от друга такой реакции, но все равно сильно расстроился. Одно дело - Зона, а другое - Большая Земля. Здесь нужно перестраиваться, забыть все сталкерские штучки и вспомнить себя прежнего. Григорий сможет сделать это, а вот Мертвец… Для него это наверняка закончится летальным исходом.

- Ты смотри там, следи за здоровьем, - после долгого молчания сказал он.

- Я знаю. Сделаю все возможное, - воодушевленно ответил Григорий, но эта воодушевленность была фальшивой. Мертвец почувствовал это, но не стал ничего говорить. Нечего сыпать соль на рану товарища.