Внезапная спасительная мысль

— Возможно. Важно, чтобы это стоило произносить вслух.

— Вы не уверены, что это стоит того?

— Видимо, я старше вас.

— Не исключено.

Больше я ничего не сказал. Я чувствовал тоскливое беспокойство из-за того, что мы поменялись ролями. Это он начал беседу, причем практически моими словами, а я ответил ему то, что ожидал услышать от него. То есть я оказался на его месте, а он — на моем. Весьма неприятное чувство. Мне захотелось уйти. Но так как я был, можно сказать, вынужден отождествлять себя с ним, то опасался обидеть или ранить его.

Прошла, наверно, минута, и он сказал:

— Мне восемьдесят три.

— Значит, вы правы.

Прошла еще минута.

— Вы играете в шахматы? — спросил он.

— Когда-то играл.

— Теперь почти никто не играет в шахматы. Все, с кем я играл, уже умерли.

— Я не играл лет пятнадцать.

— Последний мой партнер умер зимой. Это как раз была небольшая потеря, он уже ничего не соображал. Я расправлялся с ним самое большее за двадцать ходов. Но ему игра доставляла радость, возможно, это была его последняя отрада в жизни. Может, вы знали его?

— Нет, — ответил я быстро.

— Как вы можете говорить… впрочем, вам виднее.

Я тоже полагал, что мне виднее, и готов был сообщить ему это, но принял во внимание, что он оборвал себя на полуслове. Я заметил, что он повернул голову в мою сторону. Он долго сидел так и смотрел на меня, это было неприятно, поэтому я вытащил из кармана очки и надел их. Все передо мной — деревья, дома, скамейки — расплылось в тумане.

— Вы близоруки? — спросил он через некоторое время.

— Нет, как раз наоборот.

— Мне кажется, вы надели очки для дали.

— Нет, плохо я вижу вблизи.

— Вот как.

Больше я ничего не сказал. Когда он отвернулся, я снял очки и положил их в карман. Он тоже молчал, и, когда прошло достаточно времени, я встал и вежливо произнес:

— Спасибо за беседу. До свидания.

— До свидания.

Я покинул парк уверенной походкой, а придя домой и успокоившись, взялся продумывать завтрашнюю беседу. Меряя шагами комнату, я забраковал множество неудачных реплик, в том числе пару колкостей; каюсь, я не отказал себе в ехидстве, надеясь, что он не даст мне спуску.

Ночью я спал плохо. Такое случалось давным-давно, когда я по молодости все ждал от жизни сюрпризов, потом-то мне стало ясно, я хочу сказать, совершенно ясно, что, когда ты умрешь, тебе будет безразлично, какую жизнь ты прожил. Поэтому то, что я не мог заснуть, удивило и насторожило меня. На еду грешить я не мог, я съел только пару вареных картофелин и баночку сардин — прежде я тысячу раз прекрасно засыпал после такого ужина.

На следующий день он появился только через четверть часа, я уже стал терять надежду. Это так странно: иметь надежду, бояться ее потерять. Но спустя время он пришел.

— День добрый, — сказал он.

— Добрый день.

Мы помолчали. Я знал, что сказать, если пауза затянется, но предпочитал, чтобы он заговорил первым, так и вышло.

— А ваша жена… она еще жива?

— Нет, она умерла много лет назад, я ее почти забыл. А ваша?

— Умерла два года назад. В этот день.

— Значит, у вас сегодня день памяти.

— Получается. Мне ее не хватает, но с этим ничего не поделаешь. А на могилу, если вы это имеете в виду, я не хожу. Черт бы эти могилы побрал. Простите за грубость.

Я не ответил.

— Простите, пожалуйста, — сказал он. — Возможно, я обидел вас, я не хотел.

— Вы меня не обидели.

— Хорошо. Просто я подумал: а вдруг вы верующий? Моя родная сестра верила в загробную жизнь. Представляете, какая сила воображения?

И вновь меня поразило, что он одну за одной произносил мои реплики, в какой-то миг мне даже почудилось, что все это мне привиделось, что его не существует, а я просто разговариваю сам с собой. И это смятение заставило меня задать совершенно необдуманный вопрос:

— Кто вы такой?

По счастью, он замешкался с ответом, и я сумел совладать с собой.

— Не поймите меня неправильно. Я не хотел вас расспрашивать, просто размышлял вслух.

Я почувствовал, что он смотрит на меня, но не стал надевать очки. И сказал:

— Не думаю, чтобы вы держали меня за человека, который задает вопросы, на которые нет ответа.

Мы помолчали. Тишина давила, меня подмывало уйти. Если он две минуты ничего не скажет, я уйду, решил я. И стал про себя отсчитывать секунды. Он молчал, ровно через две минуты я поднялся. Одновременно со мной встал он.

— Спасибо за беседу, — поблагодарил я.

— Спасибо вам. Остается только сыграть в шахматы.

— Моя игра не доставит вам удовольствия. К тому же ваши партнеры имеют привычку играть в ящик.

— Что верно, то верно, — ответил он, вдруг о чем-то задумавшись.

— До свидания, — сказал я.

— До свидания.

Добравшись домой, я почувствовал себя уставшим больше обычного и прилег ненадолго. Спустя какое-то время я заявил вслух: «Я старик. А жизнь длинна».