Внезапная страсть

— Но почему же Стефано решил финансировать спектакль? Он терпеть не может театр?

— Я не знаю, — в отчаянии ответила Крессида. — И насколько мне известно, это единственный спектакль, других нет. Это потому… Потому что…

— Потому что ты в нем играешь, — медленно закончила за нее Джуди.

— Да, да. — Крессида уставилась на подругу. — А ты откуда знаешь?

— Ой, да ладно, не считай меня полной дурой. Для того чтобы это понять, не надо быть Эйнштейном. Это же совершенно очевидно, однако интересно — почему?

Крессида прикрыла свои огромные зеленые глаза. И правда — почему?

— Ну кто может сказать, что делается в его стальной голове? — спросила она с горечью. — Ты же знаешь Стефано…

Но Джуди покачала головой.

— Нет, Крессида, я его не знаю, — честно призналась она. — Я встречала его много раз до того, как вы поженились, но я его не знаю. Во всяком случае — не так, как ты.

— Я сама не уверена, что знаю его, — прошептала Крессида. Ведь он никогда полностью не раскрывался перед ней. И очевидная близость первых дней довольно быстро сменилась буднями их супружеской жизни, когда она поняла, что знает Стефано не намного больше, чем когда они встретились в первый раз.

— Он говорил что-нибудь о разводе?

— Только то, что еще не решил, следует ли его мне давать.

— Чего-о-о? — опять завопила Джуди. — Какого черта — нет?

Это тоже было достаточно унизительно.

— Потому что… — пробормотала Крессида дрожащим голосом, — потому что на одинокого мужчину начнут охотиться женщины с целью выйти за него замуж. А сегодняшнее положение дает ему определенную защиту.

— Вот сукин сын, — с чувством заметила Джуди.

Крессида сделала большой глоток кофе.

— Вопрос в том, мне-то что делать?

— Ничего особенного ты сделать не можешь, — благоразумно заметила Джуди. — Ты не можешь бросить спектакль сейчас и подвести всю труппу, а если ты так сделаешь, это станет козырем в его руках. Но спектакль рассчитан лишь на непродолжительное время?

— На два месяца.

— Ну что ж, отыграйте этот срок, и ты от него избавишься. И не давай ему запугивать себя из-за развода — если он не дает его на основании того, что вы живете раздельно два года, то подожди до пяти лет. Ведь ты же сейчас ни за кого замуж не собираешься? А как насчет этого парнишки Дэвида, с которым ты к нам приходила? Это серьезно?

— Да что ты! — возразила Крессида с такой горячностью, что они обе удивились, и под проницательным взглядом Джуди Крессида опустила глаза, чувствуя, как ее лицо залила краска.

— Крессида, — тихо сказала Джуди, — ну-ка, посмотри на меня.

Крессида неохотно подняла на нее затуманенные зеленые глаза.

— Что? — прошептала она.

— Ты от меня что-то скрываешь? Она покачала головой:

— Ничего. Джуди вздохнула.

— Ну ладно, я не собираюсь тебя допрашивать, если ты молчишь. Скажи мне только одно: что ты чувствуешь к Стефано после всех этих лет?

Крессида беспомощно посмотрела на подругу. Что она чувствовала? В английском языке просто не существовало такого слова, которое могло бы описать те чувства смятения и слабости, которые она испытывала со дня возвращения Стефано. Она испытывала страх, неверие, желание, ненависть, печаль и — что же еще?

Джуди с расширившимися от изумления глазами смотрела на нее.

— О Боже, — сказала она с недоверием. — Я просто отказываюсь верить! Ведь ты еще любишь его, разве не так? После всего того, что он сделал, ты все еще его любишь!

— Да нет, ну что ты, — возразила Крессида, сама удивляясь, почему, несмотря на кажущуюся убедительность интонации, эти слова даже ей самой показались фальшивыми и пустыми.

Глава 6

Следующий день начался неудачно. Крессида пыталась уснуть всю ночь, под утро забылась беспокойным сном и в результате проспала. Доехать на общественном транспорте до театра было уже просто невозможно, и ей пришлось взять такси, хотя денег в кошельке едва хватило. Копаясь в сумочке в поисках монет, она подумала, что рано или поздно ей придется возвращаться на грешную землю. И если она опять встретила Стефано, то это еще не значит, что должна подражать его образу жизни. Уйдя от него, она рассталась и с этим. И про такси надо забыть раз и навсегда — для нее существуют только автобусы.

— Простите, но я не могу дать вам чаевых. — Она виновато улыбнулась водителю.

— Ничего, благодарю. Счастливо оставаться, — сказал он с издевкой и, набирая скорость, проехал по луже, обрызгав ее джинсы холодной грязью.

— Большое спасибо, — крикнула она вслед удаляющимся огням, слегка поморщившись при мысли о том, что ее улыбка не подействовала на таксиста. И кто может его за это упрекнуть? Она выглядела ужасно, и ничего тут ни убавить, ни прибавить. Может быть, ей придется привыкнуть к бессоннице, к тому, что всю ночь она будет ходить взад и вперед по комнате, повторять среди ночи свою роль в напрасной попытке забыть о Стефано. Она тоном замаскировала тени под глазами, однако все же синева осталась, и не заметить ее было невозможно.