Внезапная страсть

Он честно сравнивал с Селиной всех собравшихся дам и спрашивал себя, что его в ней так неумолимо притягивало. Некоторые из присутствующих могли затмить ее красотой, да и сам он, кажется, предпочитал женщин более высоких и статных. Разве не так? Почему-то вдруг возникло сомнение.

Тем временем отец искусно кружил по залу Жизель. Тревор не мог не оценить по достоинству яркую, чувственную красоту мадам Бодерье: тщательно уложенные и щедро, без лишней скромности, украшенные драгоценностями светлые волосы; идеальную фигуру, едва прикрытую и обтянутую откровенным платьем. Жизель заметила его взгляд, призывно улыбнулась и, посылая тайный ответ, слегка приподняла с плеча кавалера ухоженные пальцы. Тревор галантно отсалютовал бокалом, но не ощутил даже тени волнения.

Он посмотрел на Селину: медленно, дерзко, с ног до головы – и опьянел от нахлынувших чувств. Она, только она манила и притягивала. Разве он не знал этого раньше? Огонь и лед – вот что такое Селина Керкленд!

Дыхание сбилось, кровь бешено застучала в висках. Проклятье! Тревор едва не застонал – так захотелось ее обнять или хотя бы дотронуться. Следовало немедленно взять себя в руки.

– Прежде чем продолжится скучный спор об извинениях или вы выйдете из себя, хочу заметить, что мадам Шарманте поистине гениальна. Ваше платье бесспорное тому подтверждение.

И вновь совсем не то, что нужно. А она по-прежнему сердится.

Вот на мгновение зажмурилась, а потом открыла глаза и посмотрела в упор, как будто желая пронзить изумрудными стрелами.

Заметив, что Тревору вполне хватает самоуверенности открыто рассматривать других женщин в ее присутствии, Селина всерьез забеспокоилась, но когда бесцеремонное внимание сосредоточилось на ней, как будто для оценки и сравнения, нервы окончательно сдали, а руки задрожали так очевидно, что пришлось сжать кулаки.

– Больше вам нечего мне сказать помимо того, что мадам Шарманте сшила превосходное платье?

Тревор равнодушно посмотрел поверх голов, в пространство, однако что-то в его лице изменилось.

– Не понимаю: мы чудесно провели вместе утро, а теперь вы так себя ведете.

– Как же?

– Как наглый, самонадеянный грубиян. Что случилось? По-моему, вы должны объясниться!

– Ну вот. Сначала извиниться, а теперь еще и объясниться? Реальность может быть ужасной, моя маленькая наивная птичка. Сегодня нам удалось ненадолго погрузиться в волшебный мир, однако она все-таки настигла, да еще и сполна отомстила.

Селина почувствовала, что если немедленно не уйдет, то или расплачется, или ответит обидчику пощечиной. Ни слова не говоря, она повернулась и, расталкивая толпу локтями, решительно удалилась. Воспоминания о счастливом утре в теплых объятиях того, кто сейчас так больно ранил, отравляли сознание. Хотелось убежать из зала, скрыться, забиться в темный угол. Однако попытка спастись бегством потерпела неудачу: на пути внезапно возник настойчивый кавалер и пригласил на танец. На миг задумавшись, Селина решила, что нельзя позволить Тревору окончательно омрачить праздничный вечер, и подняла глаза на стоявшего перед ней высокого блондина. Джентльмен оказался хорош собой.

– С удовольствием потанцую с вами, сэр.

Незнакомец заключил ее в объятия и увлек в центр зала.

Тревор чувствовал себя так, словно только что разорвал в клочья не только Селину, но и собственную душу. Она не заслужила безжалостной отповеди, но раненая гордость не позволила сдержаться. Нужно было попытаться исправить ситуацию, причем немедленно.

Однако догнать Селину не удалось, так как пришлось танцевать с сестрой: заметив, что брат остался один, Фелиция воспользовалась моментом, подбежала и пригласила на вальс.

– О, мне так весело, Тревор! – без умолку щебетала девочка. – Вечер просто сказочный – даже несмотря на то что я сама едва не испортила праздник. Если бы Кэмерон и Селина меня не спасли, то оказалась бы по уши в дерьме.

– Не ругайся, сестричка. Грубость совсем тебе не идет. Так от какой же напасти избавили эти двое?

Заинтригованный многообещающим началом, Тревор кружил девочку по залу и в то же время пытался не выпустить из виду Селину, твердо решив при первой же возможности извиниться за свое агрессивное поведение.

– Только обещай, что ничего не скажешь папе.

Тревор нетерпеливо кивнул и снова обвел зал внимательным взглядом.

– Ну не тяни: выкладывай свою историю.

– Понимаешь, я без спроса взяла мамины гранатовые серьги: подумала, что все равно они когда-нибудь достанутся мне, – и пошла в лесную хижину Селины, куда она почему-то ходить не разрешает. А потом что-то произошло, и они потерялись… серьги. Кэмерон рассказал Селине о моем проступке, и она ужасно разозлилась. А мадам Шарманте ужасно разозлилась на Селину за то, что она поехала искать серьги вместе с этим несносным Кэмероном. Не знаю, о чем она хотела с ним поговорить, но только очень сердилась, а потом…

– Эй, Фелиция, достаточно!

Чувство облегчения мгновенно избавило от гнева. Тревор повел сестру туда, где стоял Кэмерон, с бокалами прохладительных напитков в руках.