Внезапная страсть

Ответ пришел сразу и не оставил сомнений. Дело в том, что в ужасных условиях чувства притупились от усталости, а мышцы постоянно болели от переутомления. Вся энергия ушла на поддержание жизни во враждебной среде, а после катастрофы цикл сбился настолько, что Селина перестала обращать на него внимание. Неужели тогда, в лесной хижине, Тревор подарил ей ребенка? Или это случилось в Новом Орлеане?

– В первый раз все не верят, – продолжая смотреть вперед, равнодушно пояснила Катарина. – А потом, с каждой новой беременностью, осознание приходит быстрее и легче.

– Но это невозможно… я не… – повторила Селина, снова провела рукой по животу и умолкла. Стоит ли что-то объяснять?

Внезапно смысл случившегося предстал во всем своем великолепии: в ее теле растет ребенок Тревора! И она снова куда-то едет. Еще один ребенок. Еще одна повозка. Господи! Пусть в этот раз не случится ничего страшного!

Тревор…

О как страстно хотелось разделить с ним счастливую новость! Не надо было поспешно убегать из Нового Орлеана.

Она больше не пуста, не бесплодна. Каждый нерв ожил в радостном осознании: она носит под сердцем ребенка – его ребенка! Захотелось побыть одной, разобраться с мыслями и чувствами, погрузиться в счастливые любовные воспоминания. Да, возрождение влекло за собой темную сторону страсти – боль. И все же самой тяжкой, мучительной болью оказалось долгое бесчувствие. И вот теперь в ней теплится новая жизнь. Ребенок Тревора! Селина с трудом скрыла восторг.

– Давно вы поняли? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Трудно сказать. Здесь время течет мимо. Может быть, с месяц назад.

– И так долго молчали? А что навело на мысль?

– Сначала просто возникло подозрение. В той истории, которую ты рассказала в Миссури, концы с концами никак не сходились. Вот я и подумала: может быть, убежала от побоев жестокого мужа? Впрочем, какая мне разница?

Катарина помолчала, затем пожала плечами и снова заговорила:

– А потом у тебя начало резко меняться настроение: то грустишь и едва не плачешь, то смотришь весело. И фигура начала меняться: сама ты похудела от постоянной ходьбы на жаре, а грудь пополнела.

Она наклонилась, уперлась локтями в колени и, продолжая крепко сжимать поводья, посмотрела вдаль, на горизонт. Селина впервые увидела спутницу задумчивой.

Катарина повернулась, быстро взглянула и снова сосредоточилась на быках.

– А главное, когда в женщине появляется новая жизнь, она сразу становится другой. Но словами этого не объяснить.

Впереди замаячил неглубокий овраг, и Катарина придержала быков.

– Пока живот не вылез на всеобщее обозрение, лучше придумать какую-нибудь достоверную историю. А сейчас тебя выдает тошнота. Сара сразу поняла.

Селина задумчиво кивнула. Почему же сама она ни о чем не догадалась?

– Значит, вот что она имела в виду, когда спросила, сколько уже. Вы обсуждали мой срок.

Селина прислонилась головой к стенке повозки. Шляпа сползла на лоб, прикрыв лицо от солнца. Суровая реальность отступила, и мысли сосредоточились на главном.

– Тпру! Тпру! – заставил очнуться окрик Катарины.

Все, на сегодня путь закончен. Миссис Олсен спустилась на землю, потерла затекшую спину и отошла к соседям, чтобы обсудить предстоящую ночевку. Уилл взялся распрягать быков.

Больше всего на свете Селине хотелось остаться в одиночестве, чтобы подумать о Треворе, помечтать о будущем и о своем ребенке, а вместо этого приходилось смотреть в отвратительное лицо, маячившее между бычьими ушами.

Она медленно поднялась, чтобы спуститься с жесткой скамейки. Мокрое от пота платье прилипло к бедрам и ногам. От нижних юбок она давно отказалась из-за жары и оставила только сорочку из тонкого полотна. Так одевались все женщины: драгоценное нижнее белье берегли для холодных ночей в горах.

Чтобы слезть, пришлось повернуться спиной к Уиллу. Тут же послышался похотливый смех. Селина мгновенно вспыхнула.

Все, хватит!

Она продолжала спускаться, пытаясь не обращать внимания на издевательские замечания и грубые шутки, однако Уилл быстро подошел и остановился рядом, тяжело дыша. Селина спрыгнула, воинственно обернулась и замерла, крепко встав на ноги и сжав кулаки, готовая отразить любое нападение.

Столь решительного отпора Уилл не ожидал. На миг застыл в недоумении, а потом, не выдержав прямого вызывающего взгляда, ссутулился и понуро отвернулся.

Противник признал поражение, и на этом необъявленная война закончилась.

В эту минуту Селина инстинктивно превратилась в медведицу, готовую на все ради защиты своего медвежонка.

Глава 20

В Сент-Джозеф, штат Миссури, баржа пришла темной безлунной ночью. Жак Пьер нервничал. Чрезвычайно нервничал. Он уже проверил все свои связи, выяснил каждое возможное направление. Тревору удалось превратить жизнь мошенника в настоящий кошмар, и результат не заставил себя ждать: некогда цветущий, упитанный француз похудел, побледнел, привык настороженно озираться и нервно вздрагивать при каждом звуке и шорохе.