Внезапно

В темноте дверей почти не было видно, зато её крики в замкнутом пространстве звучали очень громко и пронзительно, не услышать их там, за дверьми, было невозможно, даже несмотря на звукоизоляцию. Но никто из подлых скотов дверей не открыл. Ни одна из квартир не подавала признаков жизни, будто внутри нет людей, и Лиза в какой-то момент подумала, что её обокрали мусульманки снизу. Те, в хиджабах, что ломились в её квартиру в прошлый раз! Точно! Они сделали это! Они женщины, у них есть дети, поэтому они не решились украсть всё, оставив рыдающему ребёночку бутылку воды и детское питание! Жирный боров-сосед наверняка бы забрал всё, мужики все скоты, им на детей наплевать!

Она хотела было броситься на нижний этаж и добраться до подлых тварей, но поняла, что они наверняка не откроют, потому что знают, что их ждёт, и запрутся, сделав вид, что их нет дома. А в запертую квартиру она не попадёт. То есть все соседи, живущие на её этаже, сейчас находятся дома! Двери же закрыты! Они там, у себя, заперлись на аварийные замки и не открывают ей! Потому что знают, что будет! Это они её обокрали! Может быть, даже все вместе! Услышали плач ребёночка, и вместо того, чтобы её позвать, просто обокрали! Они видели её в окно, пока она стирала детское бельё! Пылая ненавистью, Лиза ломилась в квартиры ещё некоторое время, яростно терзая дверные ручки. Одну из них она даже смогла оторвать, дёргая её всем телом. Но никто ей так и не открыл, и вскоре надрывный плач малышки стал пробиваться через пелену истерики, окутавшей её сознание.

Рыдающая Лиза вернулась домой, заперлась и поспешила заботиться о ребёночке. Некоторое время они обе обливались слезами, потом малышку удалось отмыть и закутать в собственные тряпки. В конце концов ребёночек согрелся в материнских объятиях и перестал захлёбываться плачем. В этот момент на улице было уже абсолютно темно, в квартире царил непроницаемый мрак, и Лиза с трудом нашла на ощупь зажигалку в кармане пальто. Она зажгла огарок свечи и при свете еле теплящегося огонька скормила малышке баночку детского питания. Многочасовые страдания вконец измотали несчастного ребёночка, и доченька, согревшись и поев, быстро уснула. Лиза укутала её ворохом своих зимних вещей, натянула пальто и принялась готовить обогрев квартиры.

Отрывать от пола ламинат при свете свечи при помощи кухонного ножа оказалось непросто. Лиза даже сломала нож, но обломком ножа стало легче орудовать, потому что он был крепче и уже не ломался. Вдоволь намучившись, она содрала ламинат с половины комнаты, наломала его на подходящие куски и набила этим самую большую кастрюлю из имевшихся. Прежде чем зажигать огонь, Лиза открыла окна, чтобы проветрить квартиру. Застарелая вонь выветрилась, в квартире появился свежий воздух, и даже малышка в ворохе одежд задышала ровнее. Но на улице вновь шёл дождь, и квартиру вместе со свежим воздухом пронизало холодом. Зато теперь у них есть чем дышать, и квартиру можно спокойно отапливать.

Тщательно закрыв все окна, Лиза извлекла из кармана бутылку с жидкостью для розжига и облила ей сложенный в кастрюлю ламинат. Жидкость загорелась от первого же огонька поднесённой зажигалки, и некоторое время Лиза переживала, что ламинат не разгорится и костёр погаснет. Но всё обошлось. Импровизированные дрова загорелись, и даже дыма было не очень-то много. Весь он поднимался к потолку и тянулся куда-то на кухню. Дышать было вполне можно, и Лиза решила, что, как только достаточно прогреется хотя бы эта комната, она проветрит квартиру ещё раз, чтобы избавиться от дыма.

Пододвинув кастрюлю ближе, она улеглась на диван рядом с малышкой, вглядываясь в языки пламени. Обломки ламината, торчащие из кастрюли плотной пачкой, весело пылали, бросая на стены комнаты причудливые блики. Знакомая с детства комната предстала в другом свете, словно какая-нибудь загадочная пещера первобытного человека, и Лиза подумала, что она справится. Люди жили без электричества тысячи лет, и всё у них было норм! Она современный индивид, интеллектуалка и сильная женщина, она умней любого из древних человечков, и потому сделает это ещё успешней, чем они. Надо только приноровиться. В комнате становилось всё теплей, вечно замёрзшее тело начало приятно согревать, и Лиза незаметно провалилась в сон.