Внимание - чудо-мина !

Гренада моя!

Доренте, Альбарка, Фусимаиьяс. Сколько испанской поэзии в этих звучных именах! Обладатели их, пролив горячую испанскую кровь на войне вместе с великим русским народом, залечат раны и будут честно трудиться в разных уголках Советского Союза, будут петь новые песни. Иные из них уедут в порабощенную врагом Испанию, чтобы снова поднять алое знамя борьбы против фашизма. Жизнь этих бойцов - вечный бой.

Но пока еще все они в Харькове, все выполняют свое первое на войне задание под руководством Зеро...

В одном из загородных домиков на северной окраине города, в Померках, где размещается штаб фронта, полковник Маринов оформляет все необходимые документы на "своих испанцев", получает обмундирование, ставит весь отряд на довольствие. В торжественной обстановке принимают испанцы красноармейскую присягу. Настроение у всех радостное, приподнятое.

И сразу же надо браться за дело. А дело это - мины.

К сожалению, полковник Маринов не может порадовать своих новобранцев хорошими известиями с фронта. За последние несколько дней Красная Армия оставила много городов на Московском направлении. Сдана Калуга. Сдан Калинин.

- Если сдадим Москву, - решительно говорят испанцы, - как сдали Мадрид, будем драться за их освобождение!

Когда полковник Маринов сообщает об этом подполковнику Ясеневу, тот мрачнеет и тихо говорит:

- В Калинине танки генерала Гота. Калинин - по-старому Тверь. А Тверь в Москву дверь!..

ТАЙНЫЙ ФРОНТ ОПЕРАЦИИ "ХАРЬКОВ"

Еще не рассвело, а полковник Маринов уже наскоро позавтракал и садится в машину. Сев рядом с водителем, прикрывает глаза. Но не спит, хотя чувствует, что опять не выспался. Усталость накапливается с каждым днем. Ночью во сне ноет сосущей болью сердце. Побаливает оно и днем. Полковник и не помнит, когда был в последний раз у врача-кардиолога. В другую эпоху, до войны. Врожденный порок - сердечная блокада.

Генерал Олевский как-то грустно пошутил: "Ничего, Илья Григорьевич. Такой же порок сердца был и у Наполеона, а воевал он, надо признаться, неплохо".

- Куда ехать? - спрашивает водитель Ваня, включив мотор.

- Начнем с четыреста сорок девятого, - открыв глаза и подавляя зевоту, отвечает полковник.

Вверенные полковнику Маринову 449, 531, 532 и 534-й отдельные саперные батальоны и 56-й инженерный батальон - главные силы оперативно-инженерной группы Маринова, - с первых же дней операции "Харьков" заняты минированием дальних подступов к городу.

Нет, в Харькове не получится, как в Орле, сюда не нагрянет внезапно враг. Дорого поплатится он за Харьков.

Командиров своего инженерно-саперного войска Маринов часто встречает не только во втором эшелоне, но и на боевых рубежах, на передовой и даже на "ничьей земле", почти в расположении противника. Смерть-невидимка преграждает гитлеровцам путь на направлении Красноград - Харьков, Полтава Харьков, Богодухов - Харьков.

Под Богодуховом гремит канонада. Вот-вот снова ринется вперед 68-я дивизия честолюбивейшего из генералов фельдмаршала фон Рейхенау - Георга фон Брауна. Горят на полевой дороге три танка Т-IV, горит и дымит вокруг танков рыжая стерня. Саперы майора Генделя ждут ночи, чтобы обследовать, разминировать поле. Дело долгое, кропотливое и весьма опасное.

Ни майор Гендель, ни генерал фон Браун не знают, разумеется, что танковая разведка напоролась в это утро на первые мины, поставленные испанцами - Франциско Гуйоном и его друзьями, которые наконец открывают боевой счет в новой войне с фашизмом.

- Но пасаран! Танки не прошли!..

Словно не слыша канонады, привычно орудуя лопатой, роет минный колодец под мостом, до которого так и не дошли танки эсэсовцев-"викингов", пожилой сапер с небритыми щеками. Чуть пригревает октябрьское солнышко, не надолго выскользнувшее из-за облаков. Из-под замусоленной выгоревшей пилотки текут по морщинистому лбу старого сапера струйки пота.

Разогнув спину, кряхтя, сапер втыкает лопату в землю.

- Перекур! - объявляет он самому себе, собираясь вылезти из колодца,

На краю колодца появляются чьи-то залепленные грязью сапоги. К саперу протягивается рука, помогая ему выбраться из колодца.

Перед ним стоит грузный, представительный командир в плащ-палатке, из-за которой не видно знаков различия.

Сапер садится на ящик.

- Спасибо, сынок. - Он свертывает козью ножку, достает огниво и кресало.

Генерал-лейтенант Олевский - это он в плащ-палатке - подносит зажженную зажигалку, явно немецкий трофей. Таких трофеев еще мало, совсем мало в армии.

- Уберите свою "катюшу", отец, а то немцы услышат, - говорит генерал с улыбкой солдату.

- Звидкеля ты тут взялся, сынок? - оглядываясь, спрашивает сапер.

Вдали на проселке под тополями стоят две машины - "эмка" и ЗИС.

- С начальством пожаловал? - Он приглядывается внимательней к генералу, - Сам-то кто будешь? Не интендант?

- Почему интендант? - еще шире улыбается генерал. - Фигура, что ли, подходящая?

- Плащ-палатка, сапожки подходящие. Мы тут комбату жаловались - с горячим харчем перебои, одной воблой второй день кормят. Обещал воздействовать на интендантов...