Вниз и влево (СИ)

Получилось у нее лишь потому, что в такой ситуации Колеснице впервые дали отпор. Оплеуха свалила Эльзу на землю. Колесничий с искренним восхищением разглядывал кинжал, который вытащил из собственного бока. Потом залился безумным смехом, вновь приближаясь:

— Оооо, ты знаешь толк..! С ножиком веселее, да! Я тебе покажу…

В руке его сверкнуло лезвие Оружия Контрата.

«Не встану…. - неслось в эльзиной голове, — Больше не встану… Прощай… Тадеуш…»

…Тут в Колесничего ударила длинная очередь. Щит Турисаз полыхнул, отражая пули. В полной черноте погасшего зрения Эльзы голос Отто Штальберга рявкнул:

— Стоять!!!

Отто был не один. По бокам от него стояли еще четверо в форме СС и с оружием.

Колесничий скверно ухмыльнулся, сверкнул глазами:

— Гляжу я, в СС совсем плохо с людьми стало, когда вербуют таких недомерков. Тебя бы с повышением поздравить, коль ты бы и впрямь хоть на ладонь повысился, цвергово отродье! Прочь от моей добычи!

Отто безразлично смерил его взглядом, раскрыл папку с какой-то бумагой, развернул к нему.

— Нет времени препираться. Ознакомьтесь, что это и кем подписано. Дальнейший спор неуместен. Баронесса фон Лейденбергер отправляется с нами.

Один из эсэсовцев подхватил почти потерявшую сознание Эльзу и понес прочь. Дэтлеф стоял, испепеляя прибывших взглядом. Проводив взглядом Эльзу, он улыбнулся широко:

— До встречи, фройляйн. Уверен, что скорой! Я знаю, ты сама захочешь меня найти!

Отто опустил глаза, нагнулся, поднял из грязи эльзины четки и какую-то рваную тряпку. Четки он намотал на руку, а ткань бережно и медленно сложил и взял под мышку, прижимая к груди:

— Знамя Лейденбергеров… я забираю, как трофей.

* * *

Эльзу отнесли к машине и перевязали. Голос Отто неподалеку докладывал кому-то, что Италия полностью на стороне Райха, что поместье удалось захватить силами СС, используя потайные ходы, что сопротивление «Бальмунга» жестко подавлено, что Вермахт вошел в столицу, что Третий Райх вернул себе Австрию, как законную территорию….

Ей сковали руки за спиной, Отто лично довел ее до машины и толкнул на сидение. Сам он сел за руль. Эсэсовцы, что были с ним, разместились во второй машине и поехали следом. Они отправлялись в Берлин, в лабораторию профессора Убермана.

— Должно быть, в детстве вы вступали во все кружки, герр Штальберг, — с ядом произнесла Эльза.

— Должно быть, вы мало получили по морде, — чуть дрогнувшим голосом сказал Отто, — Могу добавить. Откройте только рот.

Эльза замолкла. Но тут Отто прорвало:

— Вы намекаете на измену? Не вам о ней говорить! Вы предали барона. Предали Империю. Предали даже наш давний тройной договор… Вы убедили меня в вашем плане. Я сделал на вас ставку. А вы..! Вы все сломали к черту. Вы бездумно покинули поместье. Попались в руки врагу. Врагу, которому вам нельзя было попадаться, — вы это знали. И конечно, он вас победил! И все, что держалось на вашем «Третьем глазе», отказало! Все защитные шлемы, все оружие! И тогда… Райх пустил в ход что-то новое. Какую-то новую убермановскую пушку. И некому было противостоять..! Наши войска прекратили сопротивление. Италия переметнулась к Германии. Шах и мат. Вы в чем-то упрекаете меня после этого? Вступить в «кружок» к СС — единственный шанс продолжить расследование. Я давно забросил к ним крючок. Я бы не задействовал его, если бы не ваш поступок! Но вы его совершили — и других шансов не стало. Ради клятвы я… вместе с ними уничтожил поместье… и «Бальмунг«…отряд барона… Почему вы это сделали? — вдруг обернулся он к ней, — Почему не дали стрелять в толпу? Я вас знаю. Я видел ваши опыты. Не поверю в вашу гуманность. Тут что-то другое… Молчите? И черт с вами. О причинах я дознаюсь иначе. В Берлине уже подготовили комнату для допроса. Вы все скажете, фройляйн. Вы скажете… что вы сделали со мной. Как заставили меня повиноваться. Что еще вы скрываете. И тогда я использую вас по назначению. Вы — деталь «Третьего глаза», не более. Верить можно только тем, кто под контролем. Я обеспечу контроль. Я отомщу за барона.

Эльза молчала.

Автомобили, покинув пределы Австрии, вдруг выкатились на поразительно ровную новую дорогу. Она запрокинула голову. Зрение, наконец, вновь работало. Над ними на огромной высоте распростерся бетонный орел с прямыми крыльями, венчавший мост, под которым они проезжали.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой Эльза томится в заключении, но в итоге обретает свободу

Автомобиль ехал по широким берлинским улицам, облитым солнцем. Люди спешили по своим делам; вот прошел молодежный отряд под такт барабана… Вдоль дорог и на множестве зданий реяли огненные флаги: алый фон, белый круг, черная свастика.

Машина затормозила у какого-то здания, — огромного и приземистого, несмотря на многочисленные колоннады и статуи. Один из эсэсовцев отправился доложить об их прибытии. Их ждали: через пять минут из здания стремительно вышел человек в форме оберштурмфюрера СС в сопровождении двоих лейтенантов. Они заняли еще одну машину, — и Отто снова тронул автомобиль вперед.