Вниз по кроличьей норе (ЛП)

— И как это выглядит на практике, без изменения или нарушения Статута секретности?

— Ну, — начинает Гермиона, вникая в суть вопроса. — Это включает многие вещи. Во-первых, предполагает гораздо более тесные отношения между министром магии и магловским премьер-министром. Я не думаю, что кому-то было выгодно, чтобы магическое сообщество держало этого человека в полном неведении, пока страна не окажется на грани войны. Я также выступала за то, чтобы некоторые высокопоставленные члены парламента имели доступ к информации о магическом мире, но до сих пор мое предложение не обрело признания. Однако дело не только в том, чтобы держать важных членов правительства магглов в курсе наших дел — магическое сообщество также может многому научиться из маггловского законодательства. Например, более разумной политике в отношении прав людей или минимальным стандартам для тюрем. Я помогаю адаптировать актуальные маггловские законы для волшебного мира, за которые будет голосовать Визенгамот, чтобы создать более согласованные правовые стандарты по всей стране. В свою очередь, министр принимает законодательство, созданное магическим сообществом, для рассмотрения в парламенте. Еще мы работаем над запуском программ, которые помогут магглорожденным адаптироваться волшебном мире, возможно, путем приобщения их семей к магии постепенно и в более раннем возрасте, а так же программ, направленных на то, чтобы волшебникам было более комфортно находиться в мире магглов. Чтобы они были полностью знакомы со страной, в которой живут.

Она делает глубокий вдох, понимая, что только что сболтнула лишнего. То, что кардинально разнится с прежними взглядами Малфоя. Гермиона не думает, что он ненавидит магглов сейчас, если вообще ненавидел, но это не значит, что ему нравится идея более тесного взаимодействия маггловского и магического сообществ.

Большой кусок пищи сдерживает ее дальнейшие слова, и она делает вид, что сосредоточена на еде.

— Похоже, ты постоянно чем-то занята, — слышит она с другого конца стола. Его тон нейтральный, и Гермиона не хочет рисковать, глядя на выражение его лица, пытаясь распознать эмоции Малфоя.

— Да, очень. — Она кивает, опуская глаза на тарелку. Как долго они уже ужинают? Кажется, прошла целая вечность. — А чем же ты занимаешься? — спрашивает из вежливости, не задумываясь.

Малфой смеется над ее словами.

— Я думал, ты уже знаешь, — он лукаво улыбается, когда Грейнджер смотрит на него, пораженная спонтанной реакцией.

Она вспоминает их последний разговор. Как он обвинял в шпионаже и ее настойчивые убеждения, что его компания имеет отношение к ее отделу. Конечно.

— Я… — начинает Гермиона, затем замолкает, не зная, что говорить дальше.

К черту все. Она уже давно поступилась своим достоинством ради этого мужчины.

— Честно говоря, я понятия не имею, — заставляет она себя признаться, взглянув на него. — Я действительно спрашивала, но, похоже, никто в Министерстве не знает и не интересуется этим. Я просто боялась признаться в том, что видела тебя в магазине, поэтому придумала предлог, чтобы поговорить с тобой. Правда, просто догадывалась о действиях твоей компании.

Что-то внутри него словно оттаивает после этих слов. Она замечает проблеск теплоты, которую слышала в его голосе в магазине. Такое чувство, что она становится ближе к человеку под оболочкой Малфоя.

Он слегка улыбается ей.

— Так получилось, что моя работа действительно может представлять интерес для вашего отдела. Как ты уже догадалась, это в основном инвестирование, мониторинг финансовых тенденций магглов и магов, но одна из наших дочерних компаний проводит исследования маггловских изобретений, которые могут быть адаптированы и использованы для коммерческого производства в магическом мире. Навигация по нестандартному патентному праву в обеих правовых системах — это проклятие моего существования. Обычно я доверяю это своему юристу.

Гермиона моргает, удивленная такими словами.

— Это правда звучит интересно.

Его плечи напрягаются.

— Мой отец управлял компанией совсем иначе, но я обнаружил, что ключом к прибыльному бизнесу является диверсификация.

Она рассеянно кивает, продолжая есть, когда Драко замечает:

— Я вижу, ты до сих пор не прикоснулась к своему контрольному списку.

В руках застывает столовый прибор, сердцебиение учащается. Точно. Контрольный список. Гермиона слишком долго игнорировала его.

— Я была голодна, — защищается она, — и кто-то расспрашивал меня о работе. Кроме того, я тоже не видела, чтобы ты прикасался к своему.

Глаза Малфоя сверкают, и в этом блеске есть что-то хищное, когда он говорит:

— Потому что я уже заполнил его.

Она сглатывает. Ну что ж.

Гермиона едва заметно делает ровный вдох, но уверена, что он это видит. Взгляд переходит на бумагу рядом, пальцы берут ручку, пока она пытается не пересекаться с его глазами. Идеально для начала.

Она смотрит на первое, что есть в списке. Трение? Нет. Она даже не знает, что именно под этим подразумевается. Глаза бегают по бумаге в понимании, насколько много пунктов в этом списке. Ладно, может быть, она оставит некоторые неотмеченными.