Вниз по Шоссейной

— Товарищ Рондлин! — с металлом в голосе, явно подражая Главному Начальнику, произнес молодой человек. — Я вам советую вовремя остано­виться. Все эти ваши пересечения и параллели только на руку классовым врагам. Я очень хорошо к вам отношусь и советую прекратить эти паралле­ли. Неужели вам непонятно, как наши враги ищут любую щель, чтобы пролезть в нее и произвести диверсию. Это от их рук уже который месяц горят опилки на гидролизном заводе, до сих пор не выяснено, кто поджег «Белплодотару» и кто готовит пожар на фабрике Халтурина.

Он был неплохой и внимательный человек, этот парень, которого Глав­ный Начальник называл Сашей. Заметив, что Рондлин побледнел и опустил голову, словно он был виновником пожаров и диверсий, Саша, чуть тише и без металла в голосе, продолжал:

— Придет время, мы победим и застроим Коммунистическую улицу дворцами. О вашем предложении я доложу. Сортир на огороде уберем.

Главному Начальнику понравилась идея Рондлина. Он внес в нее сущест­венное дополнение в виде больших объемных букв, составивших три слова:

РУЛЕВОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ.

Эти значительные слова должны были располагаться вдоль всей крыши, по бокам штурвала, на котором твердо будут лежать руки Кормчего.

После этого решающего дополнения идея целиком стала принадлежать Главному Начальнику, была согласована с Высшим Начальством и стала срочно претворяться в жизнь.

К исполнению грандиозного замысла были привлечены лучшие умы и руки города. Инженерная мысль разработала чертежи и размеры деревянно­го каркаса, к которому должно было прикрепляться само изображение. Его огромные размеры были определены и утверждены на специальном заседа­нии партийно-хозяйственного актива с привлечением специального художе­ственного совета, куда, конечно, вошел и Рудзевицкий. Были четко распре­делены обязанности каждого предприятия. Номерной завод должен был срочно изготовить необходимое количество листов фанеры особо большого размера. Мебельная фабрика имени Халтурина должна выделить нужное количество лучших мастеров для выпиливания из этой фанеры по контуру, за точность которого отвечает художник (фамилия Рондлина не была назва­на). Артели «Бытуслуги» предлагалось временно прекратить сколачивание посылочных ящиков с отверстиями и направить все силы на изготовление по чертежам объемных букв для слов «РУЛЕВОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ». Лесокомбинату было поручено выделить лучший строительный материал для срочной установки лесов каркаса. Рабочую силу из проверенных товарищей должен был выделить тот же лесокомбинат.

Не зря ходил Рондлин со своей идеей и замечаниями на беседу с Главным Начальником.

Верстак, гробы, вывески, жесть и прочий хлам быстро оказались на дворе «Бытуслуги». Там вполне можно было, пользуясь сухой и теплой погодой, продолжать работу.

Для ответственного изготовления объемных букв председатель артели освободил свой кабинет, где толковый Жора и Бурыла, поглядывая на чертежи, уже произвели на свет первые, похожие на ящики, объемные буквы.

В освободившееся помещение общей мастерской уже завозили огромные листы авиационной фанеры, и серьезный, как никогда, Рондлин, в рабочем переднике и чистой рубахе, куском угля, привязанным к палке, наносил первые контуры.

Он начал с огромной головы, занимавшей гигантский лист фанеры.

Околачивавшийся во дворе у своих вывесок Боря Вихман зашел полюбо­ваться золотыми руками Рондлина.

— Вот эта фанера так фанера, — с восторгом произнес он, — недаром из нее самолеты делают! Ее, наверно, и пуля не пробьет! Он еще раз пощупал фанеру, покачал головой, похвалил Рондлина и ушел.

Впоследствии, когда случится беда с трубочистами Чертками, Рондлин вспомнит слухи о дурном глазе Бори Вихмана.

Не зря ходил Рондлин со своими замечаниями к Главному Начальнику

Правда, уборную в огороде Гольдбурта снести не удалось: слишком много жильцов большого двора пользовалось этим сооружением, и дело оказалось щекотливым. Но было принято соломоново решение — огородить сортир высоким сплошным забором так, чтобы он не был виден ни с Коммунисти­ческой, ни с Социалистической. Быстро огородили, но, видно, что-то не рассчитали, и нахально выглядывала его позеленевшая верхушка из-за ново­го сплошного забора.

Странное дело. Прошло столько лет. Ушло в небытие столько снесенных домов, давно рухнул когда-то новый забор, а сортир все стоит и стоит. На том же месте. На углу Социалистической и Коммунистической.

В тот же день, когда возводился забор на огороде Гольдбуртов, другая бригада проверенных специалистов сколачивала леса на крыше городского театра.

Необычное и непонятное строительство собрало толпу.

— Это что за виселицу строят? — удивлялся пожилой человек в потертом плаще: — Кого вешать будут?

Оказавшийся неподалеку ассенизатор Залмон Кац, наслышанный от Бори Вихмана, но плохо слышавший из-за своей ушанки начало вопроса, торжественно сказал: «СТАЛИНА!».

Несколько человек, стоявших поблизости, одобрительно, почти хором сказали:

— Правильно!

Трудно было определить смысл этого «правильно».