Вниз по темной реке

В половине девятого я уже стоял у дверей боксерского клуба. Порой думаю: как сложилась бы моя жизнь, останься я тогда дома?

Клубы, где проходят кулачные бои, — темные зловещие норы, пропитанные вонью гнили, пота и крови, которой бывает столько, что на земляном полу стоят темные лужи. И в то же время атмосфера завораживала.

Я проскользнул в зал, сразу попав под косые взгляды зрителей. Подошел О’Хаган: поприветствовал, одобрительно глянув в глаза. Сам воздух клуба был наполнен запахом алчности и ожиданием боя.

О’Хаган вытолкнул меня на ринг, и я выиграл в тот вечер три боя из трех. Впрочем, противники уступали мне и в росте, и в весе. Тем не менее, в схватке с новичком каждый из них считался фаворитом. Мне удалось заработать два с лишним фунта, и я попал на крючок. Таких легких денег у меня еще не было никогда.

Так прошел почти год, а потом О’Хаган сказал, что я должен сдать матч. То есть — проиграть специально.

— Какого черта? Почему? — возмутился я.

За все время у меня случилось лишь одно поражение, и я был страшно горд. Обладая быстрой реакцией, ударов в голову не пропускал, что вкупе с силой и мощным сложением позволяло побеждать почти каждого соперника.

— Ставки уже не дают прежней прибыли. Ты побеждаешь так часто, что против тебя просто не хотят ставить. — Он сплюнул мне под ноги табачную слюну. — Ты перестал приносить мне деньги. Надо что-то делать.

Я возненавидел его предложение. В жилище Дойлов протекала крыша; коврики были все время мокрыми от дождя, и вода, просачиваясь в кладовую, испортила три барреля чайного листа. Я планировал потратить заработок за этот месяц на ремонт. Стоя за рингом, я уже смирился с тем, что сдать матч придется. Всего один бой…

О’Хаган выставил против меня высокого жилистого парня по имени Девлин. Выглядел тот точь-в-точь как я в первый день на ринге. Через год-друтой Девлин вырастет в хорошего надежного бойца. Один из боксеров, Мерфи, остановил меня перед выходом на ринг и тихо сказал:

— Пропусти от него пару ударов, чтобы все было не так очевидно.

— Что? — вздрогнув, переспросил я.

— Думаешь, ты выиграл первые бои, потому что настолько силен? — насмешливо фыркнул Мерфи.

Его слова ударили меня, словно обухом по голове, и я страшно обозлился.

— Иисусе… Не знал, что ты такой болван… — моргнул Мерфи.

Меня окатила волна стыда. Выиграл ли я честно хоть один из тех ранних матчей? Бьюсь об заклад, что да! Прекрасно помню, как одобрительно смотрел на меня О’Хаган, когда я укладывал на ринг Джо Келли, Томми Мэкки, а потом и Лема Шэнехана.

А если нет?

Я поймал взгляд, брошенный Симусом на букмекера, увидел, как Симус подтолкнул того локтем, и на меня обрушилась неприглядная истина: я — не более чем пес на собачьих боях, всего лишь средство для набивания чужих карманов.

Ну что же, Микки, для тебя это тоже бизнес… Сделай то, что от тебя требуется: сдай матч, получи деньги, а потом уйдешь навсегда.

На ринг я вышел с пустой головой. Сейчас пытаюсь не судить себя строго: я был молод, горяч, и весь кипел от унижения. Уже через десять секунд намерение поддаться сопернику испарилось без следа. Девлин нанес неплохой первый удар, после чего я выложился без остатка. Приди я в клуб после целого дня работы в порту, Девлин еще мог бы пару-тройку раз пробить мою защиту. Но в тот вечер у него не было ни единого шанса. Уже через двадцать секунд он оказался на полу, перевернулся и еще минуту неподвижно лежал на спине.

Я вытер угол рта, ощутив соленый привкус крови на губах, и глянул на О’Хагана. Тот стоял у стены с каменным лицом, скрестив руки на груди. Отвернувшись, он сплюнул себе под ноги.

Я отдавал себе отчет в том, что только что случилось. Впрочем, я принес ему чертову уйму денег, и рассчитывал, что мне дадут еще один шанс, как случилось после поражения от Гэхана. Подойдя к О’Хагану, пробормотал, прикрывшись рубахой:

— Следующий раз проиграю.

— Убирайся ко всем чертям!

Перед моим мысленным взором мелькнуло лицо ма Дойл. Я точно знал, как она помрачнеет, когда поймет, что денег за кулачные бои больше не будет. Впрочем, ма изо всех сил будет скрывать разочарование. Меня охватило раскаяние.

— Клянусь, я сдам следующий бой…

— Выметайся, я сказал! — безжалостно рявкнул Симус.

— Но… мне нужны деньги, — промямлил я.

— Проклятый идиот! — прошипел О’Хаган. — Я и так почти ничего не заработал за этот месяц, а теперь вообще чуть ли не банкрот!

Я перевел дух, попытавшись взять себя в руки.

— А мой фунт за эту неделю?

— Тебе повезет, если я не вышибу из тебя дерьмо, — хрипло рассмеялся О’Хаган. — Уберешься ты или нет?

Как быстро все изменилось… Я выбрался из грязного логова и побрел домой.

После моего рассказа о сегодняшнем дне у ма Дойл отвалилась челюсть — как я и ожидал. И все же минуты не прошло, как она похлопала меня по руке:

— Денег-то мы заработаем, Микки. Но боюсь, что Симус будет тебя преследовать. — Ма вздохнула. — Он поступил жестоко, вышвырнув тебя за единственный промах, — и это после всего, что ты для него сделал. Другое дело, что у некоторых людей нет чувства жалости. Их ничем не проймешь.