Вниз по темной реке

На первый взгляд, Изабелле Ливеринг едва исполнилось восемнадцать. Идеально белое личико, маленький носик, аккуратный рот. Подбородок — симметричный, перевернутый треугольник. Обычно про подобные лица говорят: утонченная, светская внешность. Мне-то кажется, что такие девушки напоминают кошечек.

Слава богу, Изабелла не отличалась ни хитростью, ни свойственной кошкам изворотливостью. Серьезная и сдержанная голубоглазая девушка. Во время нашего разговора она не переставала теребить подол своего платья, перебирая его тонкими пальчиками.

Начальник дал мне добро поговорить с ней с глазу на глаз, поэтому дверь в гостиную я предпочел закрыть — от любопытных ушей.

— Мисс Ливеринг, — начал я, — вы с утра отправили письмо Джейн…

Девушка кивнула.

— Джейн уехала в понедельник вечером — у нее было безотлагательное дело. Почему вы написали подруге лишь через несколько дней? Разве не переживали?

Изабелла вздохнула, прикусив ровными белыми зубками нижнюю губу.

— Вы ведь знаете, куда Джейн направилась из театра, не так ли?

Девушка бросила на меня умоляющий взгляд. Похоже, горела желанием помочь, и в то же время ее сдерживало какое-то обещание, данное подруге.

— Я скажу мисс Дорстоун, что мне пришлось оказать на вас определенное давление, так что она сможет во всем винить меня, а не вас.

Покосившись на дверь, Изабелла еле слышно заговорила:.

— Ей пришла записка от брата. Сидни просил Джейн приехать немедля.

— Куда приехать?

— Думала, вам рассказали, — удивилась Изабелла. — Он… он в здравнице.

— В здравнице… — повторил я. Что ж, во всяком случае, понятно, почему смутился Дорстоун. — И давно он там?

— Чуть больше года, хотя на Рождество приезжал домой.

— Вы считаете, что Джейн не солгала насчет содержания записки?

— Конечно, нет! Она была так обеспокоена и печальна… А если уж у Джейн такое лицо — значит, у Сидни какие-то неприятности.

— Брат часто ей пишет?

Изабелла отвела взгляд.

— Мисс Ливеринг…

— Он присылает письма мне, а я потом передаю их Джейн, — вздохнула девушка.

— В каком заведении лечится Сидни? — спросил я, втайне надеясь, что заведение не слишком далеко.

— «Седдон-холл». Это в Суррее.

Мое сердце екнуло. Я знал это место. Несколько лет назад о нем писали многие газеты. Основал здравницу человек, сделавший состояние на торговле разными лекарствами и мазями. Однажды ему захотелось устроить место отдыха для людей, страдающих туберкулезом и нервными заболеваниями. Полагая, что долина Темзы рождает миазмы, способствующие развитию заболеваний, заведение он построил как можно дальше от реки и все же достаточно близко к Лондону, чтобы до здравницы можно было спокойно добраться поездом. Джейн вполне могла обернуться туда и обратно всего за несколько часов.

— Миссис Дорстоун придет в ярость, — продолжила Изабелла. — Джейн иногда говорила ей, что остается у меня с ночевкой, а сама навещала брата. Кстати, ее тетка Мэри живет в Суррее, совсем недалеко.

— Почему Сидни поместили в лечебное заведение?

Лицо девушки скривилось от боли — значит, причина могла быть только одна.

— Он пытался покончить с собой?

— Сидни вскрыл себе вены, — прошептала Изабелла.

Я тут же вспомнил порезы на запястьях убитых девушек.

— Он писал Джейн в августе, — пробормотала девушка, пряча глаза. — Умолял ее о встрече, однако миссис Дорстоун спрятала его письмо, и Джейн даже не знала, что Сидни его посылал. Так что на этот раз, когда ей передали записку…

— …не поехать она не могла, — закончил я.

— Прошу вас понять, инспектор. Сидни — не сумасшедший. И вовсе не так слаб духом, как говорит миссис Дорстоун. Он просто чрезвычайно много думает.

В этой фразе я услышал слова любящей сестры.

— Джейн его очень любит, верно?

— Конечно! — Мисс Ливеринг сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. — Сидни — чудесный человек. Умный, добрый… Он никак не должен был там очутиться!

Ее голос задрожал. Ого, получается, молодого человека любила не только Джейн Дорстоун!

Я ощутил внутренний толчок. Тут есть какая-то связь…

Изабелла смотрела на меня с таким ожиданием, что я не стал останавливаться на забрезжившей было догадке.

— Надолго ли Джейн обычно оставалась у Сидни?

— Самое большее — на пару дней, поэтому я и решила утром, что уже можно написать ей домой.

Вытащив записную книжку, я сделал несколько заметок и поднял глаза на девушку.

— Мисс Дорстоун надевала в театр драгоценности?

Шанс был невелик, однако почему не спросить? Возможно, убийца обратил внимание на девушек именно по этой причине.

— Надевала. Брошь с камеей — она когда-то принадлежала ее бабушке. Собственно, Джейн ее и не снимала.

— Но ничего особенно дорогого на ней не было?

— Нет, Джейн равнодушна к драгоценным камням.

— Спасибо, мисс Ливеринг, — сказал я, поднимаясь и закрывая записную книжку. — Благодарю вас за терпение.

— Когда увидите Джейн, скажите, чтобы она приехала ко мне, — попросила девушка, нервно ломая пальцы. — Терпеть не могу оказываться в подобном положении.