Вниз по темной реке

— Хорошо, — вздохнул Винсент. — Видимо, следует выяснить, не имеет ли мистер Кобб отношения к Темзе, строительству или инженерному делу, хотя подобные связи выглядят маловероятными.

Шеф говорил вяло, да и в мрачном взгляде Миллза сквозила растерянность.

— Благодарю вас, Миллз, — кивнул шеф, отпуская инспектора, и я развернулся вслед за ним. — Секундочку, Корраван. Пожалуйста, прикройте дверь.

Я замер на месте. Неужели Винсент до сих пор подозревает Маклафлина? Даже Куотермена удовлетворит двойное алиби.

— Присядьте.

Шеф махнул рукой в сторону кожаного кресла. Хм, подобное приглашение о чем-то да говорит…

Я аккуратно выдвинул кресло — ровно настолько, чтобы не упираться коленями, — и осторожно присел.

— Какого вы мнения о суперинтенданте Блэре? — спросил Винсент, не отрывая от меня взгляда.

Вопрос застал меня врасплох, и я взял паузу, чтобы собраться. Лицо Винсента ничего особо не выражало, однако по спине у меня побежали мурашки. Проверяет? Начал я с некоторой опаской, тщательно подбирая слова и стараясь избегать однозначных формулировок. Надо всего лишь подтвердить то, что шефу известно и без меня.

— Мы работали вместе четыре года.

— Так…

Шеф явно ждал большего.

— Реку он знает как свои пять пальцев, — продолжил я. — Глубину в разных местах, силу приливов и отливов в каждый день месяца, высоту мостов. Знаком с бригадирами и управляющими складов на берегах Темзы, с владельцами судоходных компаний и таможенниками.

— Словом, человек знающий. Почему вы ушли из речной полиции? — спросил Винсент, сложив руки на груди.

Ощущение, что меня проверяют, усилилось. Похоже, проверка решительная. Вряд ли шефу понравится, если я буду злословить о бывшем начальнике. У меня закрутился на языке подходящий ответ — мол, уволился, потому что захотелось что-то изменить. Пусть лучше Винсент думает, что я капризный, самоуверенный, а может, даже не самый лояльный человек. Шеф прервал мои размышления, сказав:

— Из надежных источников известно, что Блэр допустил утечку информации о первых двух убийствах, и все подробности попали в прессу.

Я вздрогнул, ударившись локтем о подлокотник.

— Вижу, вы удивлены, — с явным удовлетворением заметил Винсент.

— Еще как! — невольно вырвалось у меня.

В голове закрутилось множество вопросов, и я примолк. Какую выгоду мог извлечь Блэр, затруднив наше расследование? Пытался подложить свинью лично мне? Или Винсенту? Может, его разозлило, что дело передали в Скотланд-Ярд?

— Жду вашего ответа, Корраван. Итак, что заставило вас уволиться? — терпеливо напомнил шеф, и я, перестав рыться в себе, откашлялся.

— Мне не слишком нравились некоторые поступки Блэра, сэр.

— А именно?

Похоже, Винсент располагает какими-то фактами. Ну и ладно. Буду говорить лишь то, в чем уверен на сто процентов.

— Он прикрывал инспекторов, получающих взятки от таможенников.

Шеф разомкнул руки, разведя их в вопросительном жесте.

— И что дальше?

Ждет от меня заявлений? Нет уж, увольте…

— Сэр, я ничего не могу утверждать определенно. А догадки — они и есть догадки. Не хочу возводить напраслину.

— Ну что ж, — серьезно произнес Винсент. — Вы знали инспектора таможни по имени Уолш?

Хм, стало быть, ему кое-что известно… Мое сердце упало, а вспотевшая спина прилипла к спинке кресла. Вопросы, вопросы… Не потому ли нас со Стайлзом отправили в тот день на Уоппинг-стрит? Возможно, дело не в том, что Блэр попросил прислать именно меня, как человека, знакомого с маломерными судами. И не в том, что я просто подвернулся под руку. А если Винсент точно знал, что я буду внимательно наблюдать за действиями бывшего начальника?

Я продолжал думать: что еще дошло до сведения шефа? Винит ли он меня в том, что я долгие годы молчал о своих подозрениях, тихо покинув грязный мир речной полиции и перебравшись в Ярд?

— Мистер Корраван, у меня имеются особые причины спросить вашего мнения, — выпрямившись в кресле, заявил Винсент. — Разговор останется между нами, обещаю вам.

Я молчал. Никому еще не рассказывал правды о тех событиях — ни Джеймсу, ни Белинде. Однако… Взгляд шефа сказал мне о многом. Не расскажу сейчас, — дальше и речи о каком-либо доверии не будет.

— Вероятно, вы знаете, — медленно начал я, — что некоторые торговцы и владельцы судов подкупают таможенных инспекторов, избегая тщательной проверки товара. Таможенники, в свою очередь, делятся с речной полицией, обеспечивая свободный проход нужных судов. Так продолжалось годами. — Судя по лицу Винсента, мои слова для него были не новостью, и я с облегчением продолжил: — Несколько лет назад наказания за взяточничество выросли от незначительного штрафа до пяти лет тюрьмы, и некоторые таможенники умыли руки. Речники же продолжали требовать с них денег. Угрожали, воздействовали физически. Потом один из речных инспекторов прознал, что Кевин Уолш готов заявить на него и его коллег. Полицейские решили с ним поговорить — убедить его не выносить сор из избы.

— Кто именно?