Вниз тормашками

Чертовы кулички оказались подпольным офисом, в котором было много народу, орущего, курящего, пьющего кофе и сидящего в самом «нешахматном» порядке. Кто выдумал такой способ организации рабочих мест и, главное, для чего таковой способ претворили в жизнь, оставалось неясным, потому что уже через пару секунд Лариса поняла — работай она в таком месте, уже через пять минут либо всех бы поубивала, либо сама бы застрелилась. Имя всему этому было — хаос. Хаотично навешанные плакаты с самыми идиотскими лозунгами. Висящие где попало куртки, горы бумаг, переполненные корзинки для мусора, рядом с которыми валялись пустые пачки из-под чипсов и сока, кружки, кочующие между столами вместе со своими хозяевами. И над всем этим висел нарисованный на плакате счастливый алкаш с мешками под глазами и здоровенной кружкой в руке. Из его уст облачком выплывал вдохновляющий к трудовым подвигам призыв: «Пятилетку в три года! Пиво в два глотка!» — и чуть ниже: «Кто не работает, тот пьет водку из-под крана!»

— Здорово у вас, — скептически сказала Лариса, оглядываясь. — Я бы даже сказала, мило.

— Вы еще моего кабинета не видели! — хвастливо протянул Антон. — Вот там в натуре клево!

И он двинулся насквозь через этот муравейник. Претерпев процедуры рукопожатий и прочих рабочих моментов, Лариса и Антон наконец зачем-то подошли к мышиного вида барышне, которая лихо отстукивала джигу на клавиатуре. В ушах барышни торчали кислотного цвета наушники, а тоненькая косичка печально свисала между тощих лопаток. Лариса едва не прослезилась, глядя на ее костлявую фигурку. Внезапно девушка оглянулась и мужским басом произнесла:

— Антоха, тебе кто-то звонил. Сказал, что его Миха зовут, а там я не знаю.

Сделав это глубокомысленное замечание, девушка отвернулась и вновь занялась «музицированием», что-то печатая пулеметной очередью.

— Ага, — поблагодарил Антоха и направился к стене. Между ней и столом стоял процессор девушкиного компьютера. Там Горелов деловито перелез через процессор, побалансировал немного, забрался на ступеньки и посмотрел на Ларису: — Ну? Идемте!

— А… — Лариса не представляла, как она будет с почти сломанным каблуком перебираться сквозь узкий проход и тем более перелезать через какую-то механическую штуку. — А другого пути нет?

— Ремонт, — в один голос ответили мышка-барышня и Антон, как будто это все объясняло.

Лара тяжело вздохнула и полезла к Антону. Тот стоял, засунув руки в карманы, но все же, когда Лариса почти уже падала на лестницу, подхватил ее и выволок в узенький коридор, сплошь заставленный коробками из-под копировальной бумаги.

— Вот мы и дома! — гордо сказал Горелов, распахивая дверь своего «кабинета». — Прошу!

Лариса, уже опасливо оглядываясь, осторожно пробралась внутрь и, поскольку места для передвижения в кабинете практически не было, тут же села на стоящий рядом с дверью желтый стул. Стул немедленно затрещал и зашатался под Ларисиной невеликой, в общем-то, тяжестью.

— Не садитесь на него, — сказал Антон, — он сломан.

Лариса бросила взгляд на другой стул, зеленый, который стоял рядом с желтым, но Антон тут же сказал, что и этот тоже сломан.

— Вот! — пододвинул он ей пару коробок. — Садитесь. Да не бойтесь, не упадете, никто еще не падал. Там книги внутри. Детективы.

Лариса осторожно присела на образчики современной российской литературы и перевела наконец дух. Сам Горелов резво перескочил через стол, сел, повернул скрипучее кресло боком к Ларисе, положил ноги на сейф, стоящий рядом со стулом, и достал кружку.

— Вы есть хотите? — дружелюбно осведомился хозяин. Получив отрицательный ответ, он деловито занялся приготовлением сухого супа. По комнате поплыл тошнотворный запах «грибов» из китайской лапши.

— У нас щас обед, — пояснил Антон. — Да вы не стесняйтесь, располагайтесь. Щас я заварю суп, а после и поболтаем.

Лариса подумала, что здесь особо не расположишься, но все-таки решилась и рассталась с сумочкой, положив ее на край стола, надеясь, что с ее «пенальчиком» из крокодиловой кожи ничего не случится.

— Мне без горячего нельзя, — продолжал Горелов, — а то гастрит заработаю! Я ведь в общаге живу, пряностей-соленостей маман с папаном не привозят, а если и привозят, то все как-то быстро кончается, короче, особо не зашикуешь. Вот и трескаю, что придется. Ну, вы понимаете!

Лариса понимала. Вернее, не понимала, чем обычный горячий, пусть даже собачий чебурек хуже этой лапши. Но она понимала, что если сейчас не возьмет разговор в свои руки, то этот болтливый креативный редактор заговорит ее до умопомрачения. Да и миазмы от китайской лапши тоже начали делать свое вонючее дело.

— Антон, я бы хотела поговорить с вами о Дмитрии, — сказала она.

— Ну и че о нем говорить? Царствие ему небесное, земля пухом, мир праху.

— Я знаю. Но вот что меня интересует…

— А почему? — перебил Антон.

— Не поняла, простите?

— Почему вас это интересует? — веселый, слегка отстраненный взгляд Горелова вдруг стал цепким и острым. Лариса подумала, говорить ему или нет, но потом все-таки сказала:

— Потому что я расследую его убийство.