Вниз, в землю

— Ты не хотел бы немного поговорить? — спросил Гандерсен. — Мне было бы интересно узнать кое-что о повторном рождении. Откуда вы, например, знаете, что пришло его время? Это какое-то внутреннее ощущение, или это просто связано с достижением определенного возраста? Вы…

В этот момент Гандерсен понял, что Срин'гахар его вовсе не слушает. Нилдор впал в подобие глубокого транса и лежал без движения.

Гандерсен пожал плечами, повернулся на бок и попытался заснуть. Однако сон долго не шел. Он начал размышлять об условиях, на которые вынужден был согласиться, чтобы иметь возможность предпринять это путешествие. Может быть, какой-нибудь другой многократно рожденный позволил бы ему отправиться в Страну Туманов, не требуя взамен доставить Седрика Каллена; может быть, его бы не пропустили вообще. Однако он подозревал, что результат был бы тот же, независимо от того, в какое стойбище нилдоров он обратился бы за разрешением. Хотя нилдоры не владели способностью общаться на расстоянии, не имели никаких государственных структур в земном понимании, и между ними было не больше связей, чем внутри популяции животных в джунглях; однако каким-то непонятным образом они могли контактировать друг с другом и проводить общую политику.

«Что же такого мог натворить, Каллен, — думал Гандерсен, — что им так важно его разыскать?»

В прежние времена Каллен выглядел вполне нормальным: веселый, дружелюбный рыжеволосый парень, который собирал насекомых, никогда не ругался и не напивался. Двенадцать лет назад, когда Гандерсен был начальником станции в Файр-Пойнт на Море Песка, Каллен работал у него помощником. Целыми месяцами они были одни, и Гандерсен считал, что достаточно хорошо его знает. Каллен не собирался делать карьеру в Компании. Он говорил, что подписал контракт на шесть лет и не будет его проплевать, так как после возвращения с Мира Холмана хочет вернуться в университет. Он прилетел сюда в поисках впечатлений и ради престижа, который приобретал каждый, прошедший службу на чужих мирах. Потом, однако, политическая ситуация на Земле осложнилась, и Компания вынуждена была отказаться от прав на многие планеты, которые до этого колонизировала. Гандерсен, так же как и большинство из пятнадцати тысяч сотрудников Компании, согласился перейти на другую работу. Каллен, к удивлению Гандерсена, оказался среди горстки тех, кто изъявил желание остаться, несмотря на то, что это означало разрыв всех связей с родиной. Гандерсен не расспрашивал его о причинах; о таких вещах не говорят. Но ему это казалось очень странным.

Сейчас Каллен возник в его памяти, как живой: он гонялся за жуками по Морю Песка, перепрыгивая с камня на камень. Действительно, большой мальчишка. Похоже, даже красота Моря Песка не производила на него особого впечатления. А ведь ни одна другая часть планеты не была столь необычна, столь эффектна: высохшее дно океана, по размерам больше Атлантики, покрытое толстым слоем кристаллических минеральных осадков, переливающихся в лучах солнца, как алмазы. Со станции в Файр-Пойнт видно было, как утренний свет возникает на востоке, словно огненная река, которая все расширялась, пока не начинала сиять вся пустыня. Весь день кристаллики поглощали энергию, которую излучали в течение ночи. Уже в сумерках начиналась сверкающая феерия, а после заката еще долгие часы виднелось пульсирующее пурпурное сияние. В этой почти лишенной жизни, но ошеломляюще прекрасной пустыне Компания добывала около десятка ценных металлов и тридцать видов драгоценных и полудрагоценных камней. В отдаленные районы отправлялись со станции автоматы и, безжалостно изрыв волшебный покров Моря Песка, возвращались с сокровищами.