Вновь

— Что ты знаешь про второй Осколок? — неожиданно спросила она, черпая силы из этих странных чувств. Сам же Бэккер не ожидал вопроса и столкнулся с распутьем, ведь между ложью и правдой сейчас разница гигантская, как и между тем, чтобы закрепить это откровение между ними и сделать то, ради чего он на Монолите.

— Я знаю о его существовании, но еще не знаю, где он.

— Хорошо, мы к Ингрид, ты пока будь у себя, — слишком официально прозвучало от Оскара прямо перед отключением.

— Повезло, что они не спросили про Томаса, да?

— Так и знал, что ты про это скажешь.

— А еще скажу, что ты правильно поступил, сказав ей про отца и извинившись. Было очень искренне и красиво. Думаю, она оценила.

Бэккер кратко кивнул в знак благодарности. Пожалуй, если бы не известие о пропаже Пети, то сейчас он бы и вправду вернулся в свою комнату, как бы доказывая Насте, что ему можно верить, ибо ныне, в контексте смятения из-за Вора и общей неудачи во всем, хочется, чтобы важный человек думал о нем хорошо. Такое простое желание было для него жизненно необходимым, но недоступным. Но, может, так даже к лучшему, оправдывает Бэккер свой страх как некий защитный механизм в сотрудничестве с совестью, кричащей о его ущербности в отношениях с ней. Разве он хороший человек? Видя ее рядом с Оскаром, их взаимность и его желание ее защитить, так и хочется взять самоотвод и не мешать им быть счастливыми, пусть и в ущерб самому себе. Зато она будет в безопасности.

— Забудь про Вора. Надо найти Петю, — потребовал Бэккер, глуша мысли о Насте.

— Зачем? Петя-то тебе к чему вообще?

Удивление Юста было встречено строгим, уже привычным взглядом Бэккера.

— Я думаю, наш Вор как-то связан с этим. Найдем Петю — найдем Вора. — И вновь ложь слетела с языка Бэккера легче, чем бы ему хотелось.

21

— Я не могу ни связаться с ней, ни даже понять, где она. — Настя говорила быстро и напряженно, чуть ли не выходя из себя от этой неприятной ситуации. — Она вообще может быть сейчас в больнице или погибла. — Оскар увидел ее переживания и уже собрался как-то посочувствовать, но Настя удивила скорым проявлением трезвого контроля, поборовшего эмоциональный всплеск еще на подходе: — Не будем гадать. Сходим к ней, сегодня выходной, может, она дома. Пойдем, тут близко.

— Эй! — Оскар остановил ее, взяв за руку, и для внушения посмотрел строго в глаза. — Что у тебя с Бэккером?

— Это вот сейчас совсем не важный вопрос.

— Не согласен. Судя по тому, что я слышал, вы довольно близки. А ведь он тут всего дня три.

— Если это ревность, то я польщена.

— Будь дело только в этом, я бы не напрягался, он мне не ровня. Меня волнует другое. Бэккер, как я могу судить, достаточно много знает и слишком на многое влияет, но при этом…

— Так, стоп. Ты откуда такой взрослый стал резко?

Испытывающий взгляд Оскара имел место быть из-за простой необходимости отработать любой возможный сценарий.

— Моя работа — не только охранять тебя, но и знать, от кого охранять.

— Я понимаю. И спасибо за это. Но сейчас нам надо думать не о Бэккере, согласен? — Оскар нехотя кивнул. — Пойдем, времени и так потеряли много.

Его забота раскрыла перед ней еще более глубокого и интересного человека, чем она когда-либо его считала. Путь с нулевого этажа до пятого оказался скоротечным не в последнюю очередь за счет доверительного сближения, благотворно придающего сил в борьбе со стрессом. Выйдя из лифта, они направились к жилым помещениям без промедления. Гнетущая атмосфера соседствовала с таинственным любопытством перед каждой дверью и за каждым поворотом бесчисленных коридоров. Напряжение и без того было высоким, но теперь, когда счет шел на минуты, твердая решимость сделать дело с каждым шагом лишь возрастала. Внезапный сигнал входящего сообщения на напульсник Насти вынудил остановиться: «Петя на Авроре, скорее на южный вокзал!»

— Кто это прислал?

— Юст.

— Откуда он знает…

— Возможно, это Андрей его попросил, они неплохо дружат. Пойдем.

— Стой, ты веришь ему? Настя, мы почти пришли, давай лучше проверим, вдруг он ошибается или…

Но не успел Оскар договорить, случилось самое неожиданное, всерьез представив ранней решимости суровое испытание: сразу же за внезапным отключением всего электричества заработала аварийная система, окрасив все вокруг в красные тона, многократно усилив страх перед автоматическим оповещением по громкоговорителю: «Система перезагружается, блокировка снята».