Вновь: ошибка координат

— Доказательств нет. Лишь слова. Но слова убедительные. Я не уверен, что им был смысл лгать. Рода, ты помнишь такого человека по имени Ковак? — Рода безуспешно копалась в обрывках воспоминаний, словно в трясине. — Этот человек заявил себя как руководитель Техгруппы. Он отправил вас сюда с Опуса. Петя его узнал. Возможно, это придаст веса словам Саши и Леши. Но главное — они смогли создать что-то, что позволяет дышать в Топи своими легкими. Я видел, как этот Ковак разгуливает, словно… здесь. И нет, самого лекарства или как оно должно называться, мы не получили. Уже и не получим. Все они мертвы. Большая часть их работы уничтожена.

В долгую минуту тишины слушатели успели посмотреть на Петю, выстроив цепь реакции и решения, отсеяв любые вопросы о причине смерти тех людей. Настя спросила очень осторожно, поступательно принимая все ранее услышанное.

— Если особи… если они скоро могут уснуть… зачем тогда вам оружие против них?

— Они же изначально проснулись из-за вас. — Рода была резче, что в этот жуткий момент придало Насте крупицу успокоения при виде отгласов старой Роды. — Монолиту сто лет, и все было хорошо!

Бэккер долго думал, стоит ли рассказать им, что на самом деле особи проснулись из-за Роды и Насти. Когда проводились раскопки, столкновение с первой особью должно было закончиться гибелью всей команды, включая Роду. Но та выжила из-за Насти, решившей вопреки просьбе Бэккера все же позвонить подруге, чтобы сообщить о смерти Андрея. Этот звонок отвлек Роду от выбора направления раскопки, уже там, внизу, отчего ее команда выбрала ту сторону, где и оказалась особь, поднявшаяся наверх от любопытства. Один звонок изменил все. Бэккер решил умолчать эту правду, то ли заботясь о Насте, то ли не желая раскручивать новый виток событий.

— Я солгал о том, что Рода ищет Осколок. — Бэккер решил сократить число откровений, уступая более сухой отчетности. — Мне нужно было время, чтобы подумать. Меня же хотели выпроводить на Опус. Вот я и воспользовался удачным шансом стечения обстоятельств. Когда Настя переслала нам сообщение, где Рода и Мориц спрятались в грузовике, то засветили изображение особи. Тогда я и понял, что надо действовать незамедлительно. Ведь если они уже здесь, то скоро будет и Он.

— Там была одна особь!

— Ты права, Рода. Права. — Бэккер осмотрел всех, потом поддался личному, связывающему его и прародителя этих событий. — Вы не могли не заметить — первая партия лишь оглядела местность. Большинство проснулось потом. И это не наших рук дело. Они умны. Поведенческий сценарий отлажен лучше некуда. Но когда я увидел эту тварь, то понял, что надо ускорять процесс. Что все происходит на самом деле. И пока вы эвакуировали город, мы подготовились к битве с тем, кто владеет этими особями, Топями и даже Осколками. Сейчас он на Целестине. Я называю его Варваром. Это трехметровое, похожее на человека существо с безграничной силой, властью и злобой! Для него мы все — лишь мясо на убой. Опус предупрежден, весь сегодняшний день был не только для того, чтобы у меня и Пети было время подготовиться, но и для того, чтобы Опус поверил в угрозу космического масштаба! Варвара не остановить Опусу, но, возможно, теперь они смогут спасти большинство, потому что Монолит сделать этого не смог! Корабль Варвара уничтожен, его Осколки у нас. Теперь есть и оружие против особей, которые охраняют его, там, на Целестине! И мы идем за ним, пока он не пришел за нами!

Весь этот рассказ был крайне внушительным, но была одна проблема — ее поведал этот человек. Даже Оскар понял, что если бы все это узнал от отца, то без сомнений поддержал бы столь жуткую авантюру. Но Бэккер… сам человек мало вызывал доверия, больше походил на безумца, особенно на фоне того, во что превратился Петя. Настя смотрела на Оскара и видела в том странное смятение, ведь, вопреки его злобе и жажде справедливости, некая сила рассудительности брала верх слишком уверенно, подталкивая на уточнение деталей этой истории, нежели отрицание. Рода, как показалось Насте, совсем не хотела противиться — ей больше претила мысль принять все как есть и, возможно, согласиться с Бэккером. Люба же… Настя смотрела на нее и видела человека, ожидающего продолжения, которое будто бы сама знает наперед, оттого и не делает выводы. А потом Настя вспомнила, что у нее в руках череп, о чем забыла под натиском очень трудного рассказа.

— Рассказывай. — Настя показательно подняла перед собой этот череп, лицо же Бэккера впервые выразило страх.

29

Каждое слово приходилось вырывать из памяти, подтверждая всю ненавистную им историю, ошибочно кажущуюся давней. Тусклый взгляд, сдержанные движения сменялись грубыми рывками голоса и ломающей физической болью пугающе плавно — этакое перевоплощение или же метаморфоза разных крайностей одного сложного человека.