Вновь: слово свидетеля

Лорн верил каждому слову Оскара, прокручивая в голове ужасный сценарий бойни, которую, по примитивной логике, все же придется устроить. Он бы мог еще раз выстрелить в ногу или руку — но что если случайно промахнется? Или же и вправду убьет одного, вынудив второго действовать с удвоенной силой, что легко выливается в худший для него исход — смерть. Но даже если у него хватит меткости и скорости… готов ли он убить их? Оскар прав, все идет от приказов… в отличие от их мотивации. Каждая секунда усиливает напряжение между ними, принуждая к главенствованию безысходности, отнимая у него последние секунды перед окончанием невидимого обратного отсчета. Вопреки чудовищному стрессу Лорна и непоколебимой воле Оскара и Роды, начало исполнения своих ролей прервалось через секунду от принятого решения — шлюз открылся, они обернулись. У входа стояли Настя и Люба.

28

Некая сосредоточенная отстраненность проистекала в каждом движении и взгляде, создавая вокруг территорию обесценивания всего и вся, казавшуюся до их прихода чем-то важным. Эти женщины были начисто лишены самого малого страха или отдаленного признака хоть какой-то раздраженности с недовольством, источая неестественный для их персон покой. Внимательно посмотрев вокруг себя на предмет составления непонятной остальным отчетности, Настя и Люба непринужденно переключили свое внимание на людей, чьи лица выражали лишь радостное удивление. Первым порывом Роды было подойти к Насте и обнять ее, но искреннее чувство было притуплено одним лишь взглядом подруги — она посмотрела на нее насквозь, пусть и показалась легкая улыбка. Инстинкты Роды и Оскара почти синхронно обозначили невозможность доверять этим женщинам по самой банальной и оттого печальной причине — они их не знают. Настя подошла ближе, внимательно осмотрела Роду, потом стоявшего чуть дальше Оскара, причем его ранение удостоилось лишь секунды внимания, ну а когда пугающий своей пустотой взгляд упал на Лорна и тело Бэккера, друзья окончательно перестали узнавать ее. Люба в это время встала рядом, как бы бегло проведя оценку происходящего, вмешаться в которое она и не планировала вовсе.

— Где вы были? — Задав простой вопрос, Рода ощутила трепетный ужас перед ними, содержащий в себе горький осадок потери.

— Умудрились заблудиться, — странно ответила Настя, добавив явно завуалированный под приличие отказ дать искренний ответ: — Мы выбрались, и мы теперь здесь — это главное.

Рода и Оскар, потакая дружеским мотивам, все пытались подобрать слово, но сталкивались с невидимой преградой, отсекающей самую банальную попытку проявить заботу. Непростой взгляд Насти осадил любую попытку повтора этого невинного рвения, окончательно закрепляя в них ядро страха перед той историей, которую их подруга с Любой утаивают. Они ощущают себя чужими — тут сомнений не было ни грамма, и это было самым болезненным: ведь помимо возникшей пропасти отсутствовало хоть что-то еще, чем можно было бы раскочегарить конфликт для его решения.

— В курс дела-то введете? — спросила Люба с потухшим величием властности, ранее затмевавшим любую волю перед ее грацией. — Только вот про то, что у вас тут сейчас, битву и прочее, мы знаем.

— У меня приказ доставить Бэккера на Опус. Эти двое хотят мне помешать, жажда мести — та еще зараза. — Вопреки ворчанию Лорн был рад шансу прервать конфликт.

— Давай-ка все вместе вернемся на Эфир. Там решим, кто куда. Уверена, никто не хочет тут оставаться. — Люба рассуждала спокойно и легко, чуть ли не пугая своей безмятежностью.

— Есть догадки, куда ушел Варвар и…

— Ушли — и хорошо. — Убедительность Любы возымела успокаивающий эффект.

Внезапно Рода сделала к Насте шаг, выискивая что-то знакомое в отрешенных глазах своей подруги, будто бы от этого зависела ее жизнь. И только Настя произнесла скудное «все хорошо», — как Рода со всей силой обхватила ее руки, обнимая так, как будто бы они прощаются навсегда. Настя сначала не подала виду, желая просто пережить этот момент, потакая воле друзей ради скорого закрытия этого вопроса, — но когда к ней подошел Оскар и, выражая радость от ее здравого вида, также обнял ее, то не сразу, но что-то в ней ожило. Руки ее были прижаты к телу, друзья обнимали искренне и крепко, окутывая подругу простой дружеской заботой.