Вновь вернуть любовь

Эшли подняла галлон моего любимого мороженого — шоколадного — и бутылку «Сангрии».

— У меня есть мороженое… и вино, — сказал она.

— Чёрт возьми, целый галлон, Эшли? — рассмеялась я.

Она скривилась.

— Ну, я не знала точно, почему мы собираемся так поздно, так что подумала, что стоит подготовиться. Это может оказаться долгой ночкой, — она поставила мороженое и вино рядом с пиццей.

— У тебя ведь есть фильм, да, Чесни? — спросила Эшли, доставая тарелки, чашки, и наливая вино.

Я помахала диском в воздухе.

— Конечно, есть. Вот.

— О, почти забыла. Я приехала подготовленной. Здесь салфетки, — сказала Эмберли, кладя коробку салфеток на пол перед нами.

Мы все уселись и включили фильм. Было приятно иметь двух подруг рядом. Нам всем нужно было время для девочек.

К концу фильма мы израсходовали всю коробку салфеток.

— Ладно, девочки. Больше никакого вина, сахара или сопливых фильмов в течении очень долгого времени, — шмыгнула носом Эшли, вставая, чтобы подлить вина. — После сегодняшнего, конечно, — добавила она со смешком.

— Так что происходит между вами с Зейном? — спросила Эмберли, набирая ещё мороженого ложкой.

— Всё идёт весьма хорошо, — ответила я, делая паузу на мгновение, и решая рассказать остальное. — Иногда мне тяжело поверить, что я встречаюсь с таким особенным парнем.

Эшли вздохнула.

— Ты имеешь хотя бы представление о количестве женщин, которые пытались встречаться с Зейном? Они все выглядели жалко, — она слопала ложку мороженого. — Я так счастлива, что наконец-то у вас двоих есть шанс. Ты заслуживаешь быть счастливой, Чес, — она одарила меня тёплой улыбкой.

Из ниоткуда, я выпалила.

— Он сказал, что любит меня, — а затем быстро сунула ложку мороженого в рот.

Обе девушки открыли рты, а Эмберли даже ложку в ведёрко с мороженым уронила, от чего та громко зазвенела.

— Чесни! — запищала Эшли. — И? Что ты ему ответила?

Я поморщилась.

— Я ничего не сказала. Он застал меня врасплох, и сразу после отправился на работу. — Мои щёки запылали, и я могла сказать, что покраснела. — Момент был разрушен, и я не смогла ответить.

— Ну, ты его любишь? — подсказала Эмберли.

— О, дееевочка, — начала Эмберли, беря слово. — Тебе нужно поехать прямо сейчас. Иди и скажи ему. Я сама оттащу тебя туда, если придётся, — она встала на ноги и поспешила в мою гардеробную.

— Вот! Надевай вот это! — Она держала мою любимую голубую джинсовую юбку и синий топ. Затем замерла на месте. — Подожди. Ты сегодня ноги побрила? — спросила она, готовясь сунуть юбку обратно.

— Отдай мне это! — рассмеялась я, забирая у неё одежду. — Да. Ноги я побрила. Большое тебе спасибо.

Эшли обогнула угол.

— О, как это романтично. Я тоже хочу поехать, — она протанцевала назад в свою комнату, чтобы переодеться. — Меня подождите!

— Я не знаю, Эмберли, — колебалась я. Могла ли я сказать ему? Должна ли? Он очень серьёзен в работе. Я не могу просто так показаться там. Буду выглядеть как сталкер, будто мне не терпится.

— Перестань пытаться отговорить себя. Ты едешь, — скривилась она. — Если нет, пожалеешь об этом позже.

Сердце колотилось о рёбра. Мне так сильно нужно было сказать ему, и хоть даже я не хотела признавать, знала, что она была права.

— Ладно, поехали. Поторопитесь, пока я не передумала. — Я быстро оделась, и мы выехали за рекордное время.

Когда остановились у его ангара, мой желудок скрутило узлами, и я потеряла спокойствие. Я не была уверена, почему вообще нервничаю. Он уже сказал мне, что любит меня.

Вытащив телефон, я отправила ему сообщение и уставилась на дверь, надеясь, что меня никто не увидит.

Я: Эй, там. Я знаю, что ты работаешь, но у тебя минутка найдётся? Мне очень нужно поговорить с тобой. Я снаружи у боковой двери…

Зейн: Дай мне пять.

Я ненавидела сообщения, потому что никогда нельзя угадать, в каком настроении человек находится, когда отвечает тебе.

Сердце мчалось в груди, в ушах звенело. Я расслабила руки, как только поняла, что слишком сильно сжимала кулаки.

Дверь слегка отворилась, и Зейн вышел ко мне.

— Всё в порядке, Чесни? Что случилось? — он потёр мои предплечья ладонями и чмокнул в губы.

— Я в порядке, — ответила я, кусая губу. — Слушай, мне жаль, что я появилась у тебя на работе вот так. Я не сошла с ума. Клянусь. — Я вдохнула и продолжила. — Я тоже люблю тебя. Не могла ждать больше ни минуты. Я просто должна была сказать тебе лично, и хотела сказать прежде, но момент был разрушен.

Отлично. Теперь я слишком много тараторю.

Я ждала, что он выйдет из себя или скажет, что я сошла с ума, но на его аппетитных губах распылалась сексуальная улыбка, и Зейн посмотрел на меня с голодом в глазах, который плавил меня, словно сироп на стопке блинчиков. Хотя этот голод не имел отношения к еде.

— Скажи это снова, — прошептал он голосом, который коснулся самых моих глубин.

— Я люблю тебя, — прошептала я ответ. В груди стало тяжело, и было невозможно дышать.