Вновь вернуть любовь

— Ладно, ты меня поймала, — он прыснул со смеху. — Он на самом деле был предназначен для моей племянницы, но я всегда смогу раздобыть ещё одного.

Дилан стоял перед Зейном и терпеливо ждал своего подарка.

— Для тебя. — Лицо Зейна стало серьёзным, когда он наклонился. Ещё не вытащив руку из сумки, он многозначительно посмотрел на Дилана. — То, что я дам тебе, очень важно, хорошо? — Он достал цепочку из мелких бусин и повесил её Дилану на шею. Это была серебряная цепочка с армейским жетоном.

Дыхание застряло у меня в горле, пока я смотрела на это. Я не была уверена, знал ли Дилан, насколько особенной она была, но понимала, и для меня это означало весь мир.

Дилан обхватил пальчиками жетон.

— Круто!! Словно я в Воздушных Войсках… как ты, пап! — улыбнулся Дилан, выставляя зубы на показ.

Зейн, я и его родители переглянулись в шоке.

Он назвал его папой.

Зейн ухмыльнулся и прочистил горло.

— Это мой армейский жетон, так что пока меня не будет, я всегда буду думать о тебе, — объяснил он.

Дилан по-взрослому кивнул Зейну, выглядя как мини-версия своего отца.

— Он мне нравится. Я буду заботиться о нём, обещаю, — он бросился к Зейну в руки и обнял его. — Спасибо.

Зейн прошептал ему.

— Послушай, ты знаешь, что мне нужно уехать и закончить командировку, но я попытаюсь звонить или писать каждый раз, как только у меня выпадет возможность, — он бросил на меня взгляд, а затем снова посмотрел на Дилана: — Сделаешь мне одолжение? Позаботься о своей маме, пока меня не будет, хорошо?

— Да, сэр. Я могу это сделать, — прошептал Дилан в ответ и дал ему пять.

Мама Зейна потянулась рукой к моей и взяла её, поскольку у меня на глазах появились слёзы.

— Я буду скучать по тебе, папочка, — нахмурился Дилан.

Зейн притянул сына в ещё одно объятье.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он прежде, чем отпустить его играть с Алайной.

Джулия сделала шаг вперёд.

— Что ж, сынок, мы с твоим отцом уже поедем, — начала она, обнимая Зейна и целуя его в щёку. — Пожалуйста, береги себя и звони, как только сможешь.

— Я буду, мам, — убедительно улыбнулся тот.

Джейк обнял его и похлопал по спине.

— Мы любим тебя, сын.

— Я тоже люблю вас обоих. Увидимся через несколько месяцев, — ответил Зейн, пока они оба уходили.

Зейн опёрся спиной на стену и втянул воздух в лёгкие.

— Он назвал меня папой, — сказал он с улыбкой. — Это чувствовалось невероятно.

Я ответила ему улыбкой.

— Это был момент, которого я никогда не забуду.

Зейн схватил меня за руку и привлёк к себе.

— Спасибо, — произнесла я, когда моё тело прикоснулось к его.

Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— За что?

— За всё. За то, что был таким милым с детьми, за то, что не ненавидишь меня, и за то, что даёшь нам второй шанс. За то, то ты — это просто ты, — я пробежала пальцами по его волосам и сомкнула руки у него на шее.

Он прищурил глаза и покачал головой.

— Чесни, я никогда не смог бы возненавидеть тебя. Я люблю тебя. И всё теперь по-другому. Ты дала мне семью, — Зейн убрал волосы с моего лица. — Теперь время для твоего подарка. Жди здесь, — он выбежал на улицу и взял что-то на крыльце. — Закрой глаза.

Я крепко закрыла их и попыталась не подпрыгивать на месте от возбуждения.

— Ладно, теперь открывай, — сказал он.

Когда я открыла глаза, я замерла с комком в горле. Слёзы грозились вырваться из глаз, пока я изучала картину перед собой. Это был большой керамический кувшин со светящимися жучками внутри, которые вылетали из него. В кувшине стоял один подсолнух. «Твой светлячок. Навсегда» гласила ленточка, накинутая на горлышко кувшина.

Я поднесла руки к груди.

— Зейн, — почти бездыханно сказала я. — Я влюблена в неё. Я даже не знаю, что сказать. Она обворожительна. Спасибо тебе.

Мужчина передо мной улыбнулся, гордясь собой.

— Я нашёл человека, который выполнил картину для тебя аэрографией. Хотел, чтобы у тебя было что-то, на что ты сможешь смотреть долгое время, пока меня не будет, и знать, что я думаю о тебе, — он поцеловал слезу, которая скатывалась по моей щеке.

Я обняла его за талию и прижалась головой к груди.

— Я буду чертовски скучать по тебе.

Зейн обвил меня руками.

— Я тоже буду скучать по тебе, — ответил он, целуя меня в макушку. После вдохнул. — Я ненавижу, что говорю это, но пора ехать. Я не могу пропустить самолёт.

Когда меня накрыло грустью, я хотела нахмуриться, но улыбнулась ему и осталась сильной.

— Ладно, я знаю. Чем быстрее ты сядешь на тот самолёт, тем быстрее вернёшься ко мне, — ответила я, целуя его мягкие полные губы, которые всегда зажигали меня, словно светлячков на картине. Я буду скучать по его поцелуям.

* * *

Час езды до аэропорта оказался тяжёлым. Зейн всю дорогу держал меня за руку, и мы говори о том, что хотели сделать, когда он вернётся. Поскольку Зейн узнал о Дилане, его решение не продлять военную службу стало непоколебимым. Он собирался переехать в Северную Каролину, чтобы быть со мной и детьми и работать с отцом. Нам ещё о многом нужно было поговорить, но на данный момент мы договорились решать по одной проблеме за день и посмотреть, что из этого получится.