Вновь вернуть любовь

— Ну, Джоунз, берёшь сосиску, обволакиваешь её чем-то неизвестным, и хорошо прожариваешь до такой степени, чтобы её можно было есть, — отвечаю я, хватая яблоко и продолжая двигаться.

Он нахмурил брови.

— Серьёзно? Вот это? — Он сделал пару шагов и указал на что-то другое. — Отвратительно. Посмотри на это. Бобовый суп? Это же мерзко. Кто такое ест? — Он вздохнул. — Почему так тяжело доставить сюда чизбургер или какую-нибудь пиццу?

Я покачал головой и продолжил двигаться к кулеру, чтобы взять бутылку воды.

— Каждый. Божий. Раз. Как только мы приезжаем, ты удивляешься тому, чем здесь кормят. Чувак, дерьмо одно и то же каждый раз. Когда ты привыкнешь? — я рассмеялся над ним прежде, чем откусить от своего твёрдого, зелёного яблока, позволяя соку стечь по подбородку. — Тебя уже ничего не должно удивлять. А теперь поторопись и решай, что ты хочешь, чтобы мы могли вернуться к работе.

Как только мы с Джоунзом разобрались с едой, то направились выяснять, в чём будет заключаться наша миссия. До сих пор каждый раз, когда мы приезжали сюда, у нас была новая операция, так что мы никогда не знали, куда попадём, пока уже по факту там не оказывались.

* * *

Сержант Ганнер встал, чтобы обратиться к группе.

— Хорошо, послушайте сюда. Сержант Томас вернулся из отпуска. Я ставлю его во главу на длительный срок. Вы поступаете в его распоряжение, пока я не вернусь, ясно? — Он просканировал воздушников перед собой.

— Да, сэр, — эхом раздалось по тенту, когда все встали и прошли к своим мешкам.

— Готов к этому, сержант Томас? — спросил Ганнер, хлопая меня по спине.

Я кивнул.

— Да, сэр.

Быстро собравшись с мыслями, я обратился ко всем, пока они не разошлись:

— Ладно, слушайте сюда. Капитан останется и посвятит меня в то, что происходит, чтобы я мог наверстать упущенную информацию по миссии. Мне сказали, у нас есть неделя до того, как мы выдвинемся в путь. Убедитесь, что у вас есть еда, сделайте нужные звонки, отправьте имэйлы и отдохните. Это будет долгая неделя тренировок перед операцией. Нам нужно убедиться, что мы все готовы отправиться.

— Да, сэр, — ответили они в унисон, после чего разошлись в разных направлениях.

* * *

Мы проводили наши дни, занимаясь чертежами и подтверждая детали и информацию о маршрутах для нашей боевой миссии. Еда, сон, упражнения и работа — вот на что уходило наше время. Иногда мы получали посылки, письма или имэйлы от семьи и друзей из дома, но у нас не было времени отвечать на них. Времени было в обрез, и как бы сильно мы не скучали по своим семьям, нам нужно было сосредоточиться на миссии. Наши жизни зависели от того, как мы следовали правилам и насколько усердно работали.

Спустя множество часов подготовки, я стоял перед своей командой и глубоко дышал.

— Мы выходим завтра. Убедитесь, что сосредоточены только на миссии, оставьте всё остальное позади и будьте на месте в 04:30, готовые к отправлению. Сейчас свободны, — я закончил, закрыв карту перед собой. Я отправился назад в свой тент отдохнуть. Зная детали этой операции, я не был уверен, когда в следующий раз нам выпадет возможность отдохнуть.

Джоунз уже лежал на своей койке и пялился вверх на фото своей жены и дочерей.

Я смотрел на него мгновение.

— Эй, старик, мне нужно рассказать тебе кое-что, — сказал я.

Он поцеловал фото и спрятал его под подушку, затем повернулся на бок и посмотрел на меня.

— Ага, что случилось?

— У меня есть сын.

Он прыснул со смеху, пока не увидел моё лицо, и понял, что я не шучу.

— Ты серьёзно.

Я вытащил фото Дилана из рюкзака и протянул ему, чтобы он посмотрел.

— Да, серьёзно.

Джоунз резко встал.

— Чёрт, он выглядит как ты, — пробурчал он, не веря. — Но как?

Я объяснил всё, что случилось, пока он сидел там с отвисшей челюстью. Я знал, что он чувствовал, потому что я чувствовал то же самое, когда узнал — абсолютный шок.

Как только шок прошёл, он снова лёг.

— Эй, старик, мы прорвёмся. Как и всегда. — Он звучал так, будто пытался убедить себя. Командировки становились другими, когда дома у тебя оставалось то, за что ты будешь бороться. Теперь я это знал.

Он чувствовал на себе бремя всех операций. Я тоже. Для нас теперь всё было по-другому. Нам нужно было переживать о семьях. Они терпят также, как и мы, когда мы уходим, а командировки разрывают семьи. Они меняют человека. И это на самом деле страшно.

— Да, чёрт возьми, — ответил я, пытаясь убедить его как-то. — Всего лишь очередной день в раю. Он закончится раньше, чем ты поймёшь.

Я вытащил телефон и пролистал фото, которые снял дома. Чесни, Дилан и Алайна. Вот моя новая жизнь, за которую стоит бороться.

* * *

Спустя почти бессонную ночь, я заставил свои глаза открыться и встал с кровати. Зевнул и потянулся, попытавшись привести себя в чувства.

Джоунз всё ещё храпел в своей койке.

— Эй, Джоунз, проснись, чувак. Пора отправляться, — прошептал я.

Он застонал и натянул подушку на голову. Я пнул койку, заставив его подпрыгнуть.

— Ладно, я встал, встал, — он подорвался с кровати и шатко прошёл одеваться.