Внучка берендеева. Второй семестр

– Поздравляю. – Человек стоял под солнцем, и сколь Арей ни пытался разглядеть, не получалось – свет ослеплял. Впрочем, Арей не сомневался, что, если и случится туче солнце сокрыть, ничего это не изменит. Гость нынешний был слишком осторожен, чтобы полагаться лишь на солнце.

– С чем? – Арей сел.

Не без сожаления.

Этакий момент испортили…

– Полагаю, со многим… ты дар не утратил?

Арей промолчал.

– Нет, это я знаю. И с огнем, если уж выпустили, управился. Разве этого мало? С другой стороны… не знаю, слышал ли, но давече скончалась скоропостижно Ксения Микитична…

Скончалась?

Да еще скоропостижно? Мачеха, сколь Арей помнил, отличалась изрядным здоровьем. И вдруг… что он пропустил?

– Соболезнования выражать, полагаю, смысла нет.

Арей кивнул.

И прислушался к себе.

Было время, когда сама мысль об этой женщине приводила в ярость. И смерти он желал… и если бы получилось добраться, убил бы без размышлений.

Без сожалений.

А теперь? Теперь Арей был, пожалуй, рад, что его избавили от необходимости мстить. Трусовато? Или… изменился он, там, в подвале? Еще раньше?

Потом разберется.

Арей подставил жуку палец и усмехнулся, когда цепкие лапки впились в кожу.

– И брат ваш… скончался…

– Скоропостижно?

– В каком-то смысле. Неудачное покушение. Дефектный артефакт. С магиками случается.

Гость веселился.

И удивительно было, что веселье это раздражало.

– Покушение? – Жук расправил тяжелые надкрылья, загудел. – И на кого же?

– На вашу… невесту… или не вашу? У этой девушки столько женихов… я уж не знаю, кого считать настоящим…

Он замолчал. Жаль, молчания этого хватило не надолго.

– Ты не ревнуешь?

– Нет, – признал очевидное Арей.

– Настолько уверен в себе?

– Не в себе.

Жук полз по пальцу, забираясь выше, к влажноватой ладони, а может, влек его грязный рукав. Помыться бы не мешало… и постирать одежду… и вовсе себя в порядок привести.

Зарос.

И лоб чешется. Зудит… страшное дело – зудит.

– Похвально. Но меж тем не отменяет сказанного… вот, – человек протянул свернутую трубкой грамотку. – Взгляни…

– Что это?

Арей не удержался и поскреб лоб.

Он, может, и отстал от жизни там, в подвале, но не настолько ума лишился, чтоб принимать подарки от незнамо кого.

– Это – грамотка, которая изменит твою жизнь…

– Пафосно звучит.

– Как есть. Клянусь силой, что не причинит она тебе вреда. В доме Ксении Микитичны отыскали…

Что ж, этаким словам можно было поверить… пожалуй, можно было. И Арей грамоту взял. Печать сломана… знакомая такая печать.

Медвежий след в двойном круге.

И крест в нижней четверти.

– Читай, читай…

Арей читал.

И перечитывал.

Подделка? Печать… ничего не значит. Куда она подевалась после смерти отца? И долго ли состряпать бумагу? Нет, не стоит верить…

– У родовых печатей имеется одно интересное свойство… – Тот же мягкий голос заставил Арея бумагу отложить. – Тебе, как магику, надобно знать, что печать по сути своей – родовой артефакт. И воспользоваться им способен лишь тот, в ком есть правильная кровь. Более того, печать не просто передают. Ее связывают с новым владельцем.

Арей покачал головой.

Все одно…

– Твой отец не успел провести обряд. Ни на тебя. Ни на твоего брата. Более того, как ты имел возможность убедиться, он вовсе не собирался передавать ее Игнату…

…слова.

…сказанные. И написанные. Арей знает отцову руку, доводилось читать письма, и грамоты доверительные, когда тот учителей слал, и книги расходные. Отец предпочитал самолично за хозяйством смотреть… и многое иное.

Тот ли почерк?

Тот.

Аккуратный. Крупный. И все ж таки буквы по строке мельчают, вверх идут… у «а» хвост загибается, а «у» скособоченною слегка выходит.

И значит, он и вправду собирался он…

…вольную..

…ему.

…матушке… и не только вольную. Имя… наследство… в равных долях… ему и Игнату… в равных.

– Потому, чтобы воспользоваться печатью тебе… и, скажем, брату твоему, если бы вдруг пришла ему в голову подобная блажь, надобно было бы обратиться к жрецам. Подать челобитную, чтобы царь дозволение дал…

…и выходит, он, Арей, не просто сам по себе, но…

– Так что, боярин, поздравляю… – Гость поклонился, и в том поклоне увиделась издевка.

– Забери, – Арей протянул грамоту.

– Отказываешься?

Арей пожал плечами.

Завещание? Воля последняя? И где она была, когда отца схоронили? Попадись в в руки Ксении Микитичны и отправилась бы в камин. Уж та-то не стала бы рисковать, хранить грамоту столь опасную. А значит, врет гость незваный.

Не у него ли хранилась бумага?

Для чего?

А хоть бы затем, что с грамотой этой и боярыня ласковою станет, прислушается к совету друга, который и не друг вовсе.

– Чужого мне не надобно, – сказал Арей и грамоте позволил на траву упасть.

…а не стало мачехи, бумаге новое применение нашлось. Что она? Сама по себе – ничто. Пусть и настоящая печать, пусть магики царевы сие подтвердят, да только… неужто хватит этого, чтоб Арею и вправду отцовы земли отдали?

Бояре вой поднимут.

Где это видано, чтоб раб беглый… ладно, бывший раб беглый да равным вдруг стал?