Внук 1941

  - Понял. Истомин ушел, а я начал вспоминать. Решил, что нужно написать про Калашникова, пусть начинает, может раньше получиться. Только патрона еще нет, уменьшенной мощности, так называемого промежуточного. В первый раз я далеко не все выложил. Ведь обо всем, на заказ не вспомнишь, в голове, как каша. Сослался, что не очень многое могло бы пойти сейчас, да и не помню половину. Сейчас решил написать даже точный размер, этого патрона.

   Через час примерно, принесли рваную, грязную гимностерку, иголку с ниткой, занялся разгрузкой. Повозился, конечно, но получилось очень даже ничего! Истомин придет, попрошу еще материала, может найдет, сошью себе. Хотя, а зачем она мне. На фронт я уже не попаду. Это уж наверняка.

   Майор критично осмотрел мою самопальную разгрузку.

  - Ну и на кой черт такая тряпка нужна?

  Я сел на кровати и стал одеваться. Одев и подогнав под себя жилет, я показал куда и чего можно положить. Как закрепить, и как пользоваться. И Истомин признал, что это действительно удобнее ремня. Все под рукой, плюс небольшая, но защита. Забрав жилетку, он спрятал ее в армейский сидор и ушел. А я опять остался наедине с мыслями. Как бы про РПГ сообщить, я же не знаю его устройства. Надо бы конкретно с каким-нибудь инженером говорить, может сами поймут. Понятно, что труба и реактивный заряд, но как объяснить то, да!

  Майор пришел застав меня в тяжелых раздумьях.

  - Ну, чего делать будем? Я связался с Москвой, требуют вылетать. Как нога-то?

  - Да нормально, костыль найдете какой-нибудь?

  - Найдем. - Истомин снова удалился, но вскоре вернулся, неся костыль. - Попробуй!

  Я встал с кровати, опираясь на костыль. Сунул его подмышку, и попробовал шагнуть, получилось легко.

  - Не больно ногу-то подгибать?

  - Нормально, бегать, конечно, не смогу, но ходить скоро и сам буду.

  Боль на самом деле отпускала.

  - Ладно, сегодня тренируйся, можешь по госпиталю ходить, старайся не болтать много!

  - Спасибо, товарищ майор! А то я тут со скуки одурею.

  - Не за что, - и вышел. Странно, смягчил режим, может и в Москве не посадят?

  Добирался до улицы я, наверное, минут 15, с частыми остановками. Тяжело привыкнуть не вставать на ногу. На улице у входа, сидели и курили бойцы.

  - Братва, дайте закурить, если не жалко!

  Один из сидевших, с забинтованной головой, и привязанной к телу рукой, придирчиво осмотрел меня.

  - Это ты что ли один в палате закрытой лежишь? Как генерал, какой, а курева нет!

  - Ага, я, только не генерал, всего лишь сержант, арестован я. Вон за мной смотрят, видишь?

  На входе стоял солдат с ППШ, и не скрываясь смотрел на меня.

  - А чего ж ты на улицу вышел, кто отпустил?

  - Да куда я побегу с ногой-то?

  - На, держи, - еще один боец сидящий рядом, протянул мне кисет. Я развязал вязку, достал клочок бумажки. Свернув самокрутку, закурил от зажженной спички любопытного солдата.

  - Спасибо огромное, два дня не курил, аж хреново стало, - я покашлял. Самосад был знатный. Горло пробрало до печенки. Докурив, собрался, было идти в палату, но тут увидел сидящих под деревьями солдат. Один из них взял в руки гармонь и растянул меха. Музыка полилась рекой! Сам не понял, как оказался рядом. Гармонист закончил песню, все похлопали.

  - Музыкант, подхватить смогешь? И я запел.

  - Спят курганы темные

  - Солнцем опаленные

  - И туманы белые, ходят чередой...

  - Через рощи шумные

  - И поля зеленые

  - Вышел в степь Донецкую

  - Парень молодой!

  Гармонист подхватил сразу, песня то была уже известна в это время. Закончив, меня спросили, почему я пел ее не так как все? А я ответил, что мне так больше нравится. Попросили спеть еще, дальше было так же, как в свое время в роте. Отпускать не хотели, табаком завалили. Взял немного, свернул ножку, задымил.

  - Ну, давай последнюю, и я похромал!

  - Снова замерло все до рассвета

  - Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь

  - Только слышно на улице где-то

  - Одинокая бродит гармонь...

  Ребята были в шоке. Гармонист вообще молоток, подхватывал с первых слов. Ну а я поднял настроение. Когда припрыгал в палату, меня навестил врач.

  - Ну, вы молодой человек даете! Ни разу не слышал таких песен, что то похоже, но некоторые вообще незнакомы. Кто их написал?

  Ну, что говорить! Конечно, я все приписал себе! Помню, у героя книги Конюшевского, вышло еще, и заработать прилично, на авторстве. А вдруг у меня и в реале получится. Нет, ну а что такого. Зато люди этой эпохи, узнают хорошие песни. Они это заслужили. Я же не пою им Муси-пуси. Они достойны лучшего. С врачом у нас вышла продолжительная беседа. Говорили о музыке, о песнях. Я спросил у доктора, сколько уйдет времени на восстановление.

  - При таком ранении, обычно две недели. У вас было запущенно. Накиньте еще недельку, думаю, в начале октября, будете на ногах. Это притом, что рана не загноится. Почистили мы вроде хорошо, все нормально будет.