Внук 1941

  - Новиков, слушаю.

  - Сергей, ты должен быть у меня через час! - Услышал я знакомый голос, и даже представил, как сверкнули глаза за стеклами пенсне.

  - Понял, Лаврентий Павлович! Выезжаю! - и положил трубку.

  К Берии я примчался через сорок минут. Сказал Андрюхе, что надо побыстрее, ну он и расстарался. Но секретарь, Дима, попросил подождать.

  - Лаврентий Павлович приказал передать, чтобы никуда не уходил!

  - Понял, жду! - ответил я. Секретарь уткнулся в свои бумаги, а я присел на стул. Вынул пистолет. Положил его на стол. Дима машинально подхватил его, и спрятал к себе в стол. Даже глаза не поднял.

  Минут через десять, от Палыча вылетел какой-то майор гэбист. Не замечая меня, подлетел к секретарю. Тот также как и раньше со мной, не говоря ни слова, достал ТТэшник и положил перед майором. Тот, судорожно запихнул его в кобуру, и вылетел как ветер. Зазвонил телефон, Дима снял трубку. Выслушав, коротко проговорил что-то. Я не прислушивался.

  - Проходи.

  Я подошел к двери и потянул ручку. Но остановился и посмотрел на секретаря. Молча кивнул головой, поднимая брови, но Дима, смотрящий мне вслед, показал большой палец.

  Войдя, остановился.

  - Здравия желаю, Лаврентий Павлович!

  - Здравствуйте, товарищ Новиков. - Берия был чем-то озадачен, но улыбался.

  - Сергей, через час мы должны быть в Кремле! - произнес он, наконец.

  - Неужели к товарищу Сталину поедем?

  - Точно! Приведи себя в порядок, и выезжаем.

  - Слушаюсь. - Я осмотрел себя насколько мог.

  - Почему награды не носишь? - нахмурил брови Лаврентий Павлович.

  - Так вроде и повода особого не было? Все по цехам лазаю. Потерять боюсь.

  - Вот тебе и повод. Товарищ Сталин оценит! Где у тебя награды?

  - Так дома, т.е. у Алевтины Игоревны.

  - Заедем по пути, прицепишь!

  - Хорошо, как скажите!

   Когда заехали домой, я еще и по форме щеткой пробежал, и сапоги протер.

  Награды, награды. Сколько людей без единой, даже самой дохленькой медальки воюет, а тут украшаться буду. Думал я, но нацепил таки и орден Красной Звезды, и медаль "За Отвагу"!

   Берия заценил, сказал, что вот так, я и должен ходить.

  - Не нужно стесняться, наоборот, награждают не просто так. Люди должны видеть, что перед ними человек, служащий своему народу верой и правдой. Это, если хочешь, небольшая пропаганда! Люди сами будут стремиться, лучше работать, лучше служить, когда будут знать, что их оценят.

  - Я понял, Лаврентий Павлович. А как мне вести себя при вожде?

  - Точно не так, как ведешь со мной!

  - Извините, я перегибаю, да?

  - Я то ладно! Привык уже. Хотя иногда мне хочется, указать тебе на твое место!

  - Лаврентий Павлович, - я совсем поник, - я просто не знаю, как нужно себя вести. Вы, меня осаживайте почаще, можно в ухо. Я буду знать!

  - Ты говори поменьше! Вот! С товарищем Сталиным, нужно просто отвечать на вопросы, без лишней болтовни, ясно?

  - Все понял, буду стараться!

  - То-то же! - Берия удовлетворенно кивнул.

  Когда перед нами открыли ворота в Кремль, я прилип к окну. Ни разу не видел ничего подобного. Все так красиво!

  - Что, в своем времени, не приходилось в Кремль приходить?

  - Что вы, Лаврентий Павлович! Какой Кремль! Нет, экскурсии есть, но знаете, там и тут, две большие разницы!

  - Что, ваши власти совсем от народа отодвинулись?

   - У нас, сильные мира сего, к себе на пушечный выстрел не подпустят. Иногда показывают, по телевизору, как кто-нибудь в народ выходит, так видно не вооруженным взглядом, полк охраны с ними. Даже с простыми чиновниками.

  - Это как надо издеваться над своим народом, что так прятаться от него? Да, у нас тоже есть меры предосторожности, но от народа-то не спрячешься!

  - Когда гнобят, и целенаправленно выжимают из людей последнее, приходится боятся! По крайней мере у нас так многие думают. Да и про ваше время, многое говорили. Я вам рассказывал, но так, как сам не видел, то не возьмусь утверждать.

  - Да, где-то и мы перегибаем, совершенства нет ни в чем. Но мы учтем твои предположения, товарищ Сталин особенно, этого требовал. Он говорит, что потомки должны говорить о предках только хорошо или никак!

  - У нас так про покойников говорят! Или хорошо, или никак!

  - Ну, так нас же и нет в твоем времени! - Берия снял пенсне, и потер переносицу.

  Подъехав к какому-то крыльцу, машина остановилась. Водитель открыл Берии дверь, я выскочил сам. Дальше нас вели какими-то коридорами. В приемной, я увидел легендарного секретаря Сталина. Поскребышев сидел за своим столом. Он поднял голову и увидел вошедшего первым Берию.

  - Здравствуйте Лаврентий Павлович! Иосиф Виссарионович ждет, - проговорил Поскребышев и подойдя к двери в кабинет вождя, открыл ее.

  Оружие я оставил в машине Берии, и наверное из-за того, что и пришел с ним, меня никто не обыскивал.

  Когда я оказался в кабинете, то из-за спины Берии, не увидел никого. Когда же тот сделал шаг вперед и в сторону, я потерял дар речи. Настолько властное лицо и пронизывающий насквозь взгляд, встречать мне не доводилось. Сталин стоял у стола, положив одну руку на спинку стула. Другая была занята папиросой.