Внук Донского

Как здесь узнавали время? До очень просто. В эту эпоху активно пользовались водяными часами – клепсидрами. Большие стояли в княжеском дворе, видел их также на торжище. Малые во множестве располагались в палатах богатых людей и у меня, естественно. В княжеских палатах стояла изящно сделанная клепсидра, подарок из Царьграда. Правда, подарок тот предназначался князю Московскому Дмитрию Донскому, а уже от него вещица досталась моему отцу.

Представляли часы, называемые галичанами просто часомерами, систему из двух резервуаров. Из верхней ёмкости вода через воронку с песком, предназначенную для гашения скорости, поступала в нижнюю, цилиндрическую. На поверхности накопленной жидкости располагался поплавок, который поднимался и через зубчатую рейку передавал движение зубчатому колесу с прикреплённой к нему одной стрелкой циферблата. Минуты можно было угадывать только по расположению между отметками часов, которых было ровно двенадцать.

Однако точность времени, измеренного подобным способом, вызывала во мне определённые подозрения. Вода в верхний резервуар заливалась на восходе солнца. Вряд ли момент заполнения синхронизировался между всеми часами точно. Часы работали только днём. Ночью надобность в них отсутствовала.

Остробородый пришёл по мою душу от нашего министра иностранных дел с предложением посетить своего шефа. Я на этот раз не стал вставать в позу и пообещал в самое ближайшее время зайти в посольскую палату. Буквально через минуту слуга сообщил о новом визитёре. Им оказался посыльный от тысяцкого. И злобный викинг вдруг тоже возжелал встречи со мной. Этот внезапный интерес ко мне начал слегка раздражать. Наелся рандеву с дворецким вдоволь. Если ещё кто сегодня ко мне подкатит с подобным предложением, пошлю далеко и надолго. Отказался, сославшись на сильную занятость. Увидимся ведь ещё не раз на междусобойчиках в княжеской трапезной.

13

И что же вы думаете? Пешит ко мне ещё один дьяк, гордо выставив перед собой клиновидную бороду. На этот раз меня звал к себе отец. Странно, для обеда пока было ещё рановато. Может быть, ещё чего-то стряслось?

Сразу за гардеробной и перед тронным залом дворца располагался государев кабинет. Небольшой по размеру, больше похожий на комнату отдыха, чем на рабочее помещение. С коврами, гобеленами и шкурами животных. С чирикающими птицами в клетке. Тут находились полки не только с книгами, но и с различными занимательными вещицами. Вызывали восхищение украшения, фигурки животных и поделки из обсидиана, малахита, агата и аметиста. Впечатляюще выглядели ножи и шкатулки из моржового клыка, посуда из стекла и серебра. Скорее всего, эти предметы являлись подарками государю. Там же лежал невероятной красоты кожаный пояс, вышитый позолотой и украшенный драгоценными камнями. Чуть ниже на полке расположилась расшитая жемчугами бархатная тафья[523], опушённая по краю собольим мехом. Через верх посередине тафьи пролегала вшитая серебряная полоска с прикреплёнными к ней драгоценными камнями. Чем-то эта шапка напоминала корону Атиллы. Собственно, это и была корона Звенигородского княжества. Она и пояс с каменьями украшали государя на прошлой думе.

Важным элементом обстановки кабинета являлся прекрасно исполненный шахматный столик, на лакированной поверхности которого были нанесены квадратики для игры из разных пород деревьев. Опирался столик на ножки, стилизованные под звериные лапы. По обе стороны от него располагались два дивана, вернее, скамьи с мягкими сиденьями и спинками. Правитель и главный дипломат сидели на этих диванах напротив друг друга в рубахах по жаркой поре и резались в пресловутые таврели. Возле них тёрлась туша дворецкого и сыпала прибаутками. Отец увидел меня и подмигнул:

– Зри, Дмитрие, яко разумливы мужи деяша. Аще еже похочешь сведати, глаголь без зазрения.

– Княжич наш, надёжа Димитрие, в леты велие взошед, всяк побивати буде. И не токмо в таврели, – промурлыкал боярин Морозов.

Хорош правитель, развлекается в рабочее время. Да, ходы в этой игре практически совпадали с шахматными. Назывались фигуры, они же таврели, немного по-другому: волхв соответствовал королю, князь – ферзю, лучник – слону, всадник – понятно кому, ратоборец – это ладья и ратник – пешка. Эта игра менее кровожадная, потому что фигуры не убирались с доски, а только пленялись. Таврель воздвигалась на пленника и передвигалась по доске в виде башни. Создавать башни можно было и со своими таврелями, что давало возможность при следующих ходах разделяться на две части в любой пропорции и атаковать в два хода одновременно. Если башню захватывал противник, то он в дальнейшем освобождал пленников разделением. В общем, круть шикарнейшая. К концу партии я уже мог видеть ошибки и более сильные ходы участников. Было не понятно, притворялся ли Чешок, играя хуже? Вскоре белые башни князя выстроились вокруг красного волхва боярина. Боярин Данила сокрушённо махнул обеими руками.

– Тея взимала[524], государь!