Внук Персея. Книга первая. Мой дедушка — Истребитель

Он припустил по тропинке, оскальзываясь на мокрых камнях. Из холмов налетел колючий ветер, норовя забраться под хламиду — словно, сговорившись с недоеденным богами Пелопсом, хотел задержать вестника. Амфитрион набычился, плотнее прижал локти к бокам, и шага не сбавил. Вскоре каменистая тропа кончилась. Под ногами смачно зачавкала грязь, мигом налипнув на ноги. Словно по таланту свинца к каждой подвесили. Так бегуны упражняются: прицепят к икрам по грозди булыжников — и давай круги по стадиону наворачивать. А потом тяжести сбросят — и ка-ак рванут!

Бег с отягощениями Амфитриона не привлекал. Добравшись до склона, густо покрытого травой, он тщательно счистил грязь. На траве сандалии отчаянно скользили — мальчик пару раз упал — зато оставались чистыми. Взобравшись на верхушку холма, он огляделся. Зимний пейзаж источал уныние. Низкорослые буки тянулись голыми ветвями к тучам. Небо в ответ брезгливо сплевывало: кыш, мелочь! Трава пожухла, краски поблекли. Серость, тусклая охра; редкие пятна зелени не радовали глаз. Мрачен был сумрак хвои, ростки ирисов — бледные, больные — напоминали червей, сдуру выбравшихся из-под земли.

И что дедушка здесь забыл?!

Местность Амфитрион знал, как собственную ладонь. Летом детвора успевала облазить окрестности Тиринфа вдоль и поперек. Мальчик прикинул, куда бы он сам пошел на месте деда — и решительно двинулся в выбранном направлении. Искать Персея по следам он даже не пытался: знал, что следопыт из него, как из сучка копье. Опять на ум пришел Кефал. Тот бы мигом дедушку нашел! Ничего, справимся. Скучно Персею в Тиринфе — вот он и раскис землей под дождем. Ни тебе войны, ни тебе подвигов. Решать споры землепашцев с пастухами — велик ли интерес? Вот когда он с Дионисом воевал… Мальчик остановился, припоминая. Вакханки в горах, Горгоны… Они с Кефалом из Аргоса убежали — дедушку предупредить. Потом еще состязания устроили — в честь… В честь чего? Память отказывала. Ну так и времени сколько прошло! Это ж когда случилось! Года два назад. Или три. Он, Амфитрион, тогда еще маленький был… Нет, состязания — это позже. Когда дедушка с Дионисом помирился. Точно, в честь этого состязания и устроили! И Кефал их выиграл, — уверился Амфитрион, спеша дальше.

Вот дедушка узнает, что сюда едет Пелопс — сразу прежним станет! Это ж он от скуки — а какая скука, если война на носу! При мысли о войне мальчик криво усмехнулся. Он ни на миг не задумался, что война никому не нужна. Ни отцу с матерью, которая приходится Пелопсу дочерью, ни дяде Сфенелу, ни простым тиринфянам. Да и отважится ли Пелопс Проклятый бросить вызов Персею Убийце Горгоны? В Тартар доводы рассудка! Война была нужна ему, Амфитриону.

Ради дедушки.

Песню он услышал издалека. Амфитрион двинулся на звук, продираясь сквозь заросли мирта. С благоухающих ветвей сыпались капли, насквозь промочив хламиду. Казалось, он очутился в другом мире — вокруг царила ароматная зелень, ковер опавшей листвы упруго пружинил под ногами. Песня слышалась все ближе, уже можно было разобрать слова:

— …Принеси мне чашу, отрок, — осушу ее я разом!
Ты воды ковшей с десяток в чашу влей, пять — хмельной браги…[102]

Впереди замаячил просвет. Амфитрион ринулся туда, не разбирая дороги — и совершенно зря. Воспользовавшись его оплошностью, зловредный корень обвил сандалию, земля резво крутнулась, и, проломив кусты, мальчик кубарем выкатился на поляну.

Прямиком под ноги дедушке.

— И тогда, объятый Вакхом, Вакха я прославлю чинно,
Ведь пирушку мы наладим не по-скифски: не допустим
Мы ни гомона, ни криков…

На голову Амфитриону плеснуло липким. Щекотная влага потекла по лицу. Утершись, он в ужасе уставился на свою ладонь. Кровь? Дедушка ранен?! В ноздри ударил хмельной запах — отрезвляя, как ни странно.

Не кровь — вино.

— Радуйся…

— Вот так встреча! — Персей с сожалением изучал опустевший кубок. — Я же просил: в чашу! В чашу, а не из чаши, отрок ты буйный! Ладно, у меня еще осталось…

И направился к косматому меху, валявшемуся в трех шагах.

— Дедушка! К нам Пелопс едет!

— Отлично! — возликовал Персей. — Устроим пир!

И завершил хриплым басом:

— …но под звуки дивной песни
Отпивать из чаши будем!

— Дедушка! Да послушай же!

— Гости — к счастью. Гость благословен моим отцом…

Вино, надрывно булькая, полилось из меха — частью в кубок, частью на землю. Персея данное обстоятельство нисколько не расстроило. Не осталось в мире событий, способных испортить настроение Убийце Горгоны. Упади небо на землю, вторгнись в Арголиду рать беспощадных врагов — сын Златого Дождя и глазом не моргнет.

— Он не на пир едет! Он хочет Тиринф захватить!

— Ну да?

— И всю Арголиду!

— Кто?

— Пелопс!

— Думаешь?

Персей с сомнением прищурился. Качнулся, снова пролив вино; с трудом восстановил равновесие.

— Да! И папа так думает, и Сфенел…

— Надо же…