Внук Цезаря

С гордостью думал Павел о той работе по воспитанию и дрессировке, которая привела Юкона к подвигу.

Вот теперь они оба занесены в Книгу почета. Павел вспомнил и о своей погоне за Юконом. О своем отчаянии и растерянности.

Ему стало стыдно. Он понял, что, сумев воспитать Юкона, сам еще не научился настоящей уверенности, спокойствию и решительности в работе.

Потом Павел попробовал думать о гражданской жизни.

Раньше он часто представлял себе, как вернется в родную деревню, с каким уважением станут относиться к демобилизованному пограничнику. Несомненно, он будет первым парнем. Уже давно он купил новую, щегольскую фуражку с зеленым верхом. Набитая газетой, чтоб не измялась, она лежала на дне его сундучка. Он мечтал надеть ее, подъезжая к деревне.

Но теперь, когда демобилизация была так близко, Павел никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что он не будет больше пограничником.

Как много узнал он в школе и на заставе! Как много мог еще узнать!

Павлу не спалось.

Вагоны сильно качало. Фонарь, мигая, освещал полки и спящих людей. Укрытые шубами и одеялами, люди казались бесформенными грудами. В проходе торчали ноги. Кто-то храпел за перегородкой. Юкон тихонько ворчал во сне.

Павел поднялся, накинул шинель и вышел в тамбур. Туман рассеялся. Взошла луна. Лес поредел. Редкие сосны мелькали косыми силуэтами и уносились в темноту.

Павел выкурил папиросу и, ежась от холодного ветра, вернулся в вагон.

Юкон поднялся навстречу и завилял хвостом. Когда Павел лег, пес положил свою темную морду ему на грудь и лизнул в подбородок.

Павел уснул под утро.

Глава двадцатая РАПОРТ

В десять часов утра Павел и Юкон вошли в ворота питомника.

На плацу молодые курсанты учили собак. Вихлястый серый щенок подвернулся Юкону. Юкон кинулся к нему. Павел едва удержал его.

Щенок завизжал и удрал, поджав хвост.

Из дверей канцелярии вышел начальник. Он был совершенно такой же, как год назад, — та же шинель, те же фуражка и сапоги. Сутулясь, большими шагами он подошел к Павлу и протянул ему руку.

Юкон зарычал. Начальник спокойно положил руку на его голову.

— Осторожно! — вскрикнул Павел.

Но Юкон успокоился и завилял хвостом.

— Я еще не разучился обращаться с этими зверьми, — сказал начальник улыбаясь. — Отведите Юкона в вольер и приходите ко мне, товарищ Сизых.

В вольерах на Юкона бешено залаяли собаки. Он шел молча, скаля зубы и зло кося глазами.

Молодые курсанты с восхищением смотрели вслед Павлу. Павел был очень горд.

Устроив Юкона, он пришел в кабинет начальника. И здесь все осталось по-старому. Только еще одна полка с книгами висела слева от стола.

Начальник сказал Павлу:

— Мне очень хотелось бы, товарищ Сизых, чтобы вы не оставляли работу со служебными собаками. Вы скоро будете демобилизованы. Подумайте, как бы вы смогли применить свои знания в вашем колхозе. Я уже писал…

— Можно попросить вас, товарищ начальник? — Павел волновался и говорил запинаясь. — Я хотел сказать вам… Словом… Вот рапорт… нельзя ли мне еще год? Я хотел бы остаться на сверхсрочную.

Как год тому назад, начальник встал и, обойдя стол, подошел к Павлу.

— Я писал в поезде… очень трясло, так что почерк неразборчивый. Павел от смущения бормотал почти шепотом: — Я перепишу начисто чернилами.

Глава двадцать первая АЛЬМА

Юкон плохо ладил с собаками питомника. Собаки его боялись. Даже самые большие драчуны и задиры утихали, когда его выводили на плац.

Один раз кобель Джек сунулся слишком близко. С быстротой молнии Юкон прыгнул к нему, и Джек, воя, отлетел с разодранным боком.

Мрачный и одинокий Юкон был признанным вожаком.

Однажды к его загородке подошли Павел Сизых и начальник питомника. Юкон дремал в глубине будки. Лениво потягиваясь, он встал и пошел навстречу.

Люди открыли дверцу решетки, и в вольер легко впрыгнула небольшая светло-серая овчарка.

Юкон даже присел от удивления. Дверца закрылась.

Юкон зарычал и подошел к собаке. Он ожидал, что она, как все другие в питомнике, бросится от него, поджимая хвост и испуганно приложив уши. Но серая собака нисколько не боялась.

Она спокойно смотрела на Юкона.

У нее были стройные ноги, маленькая острая мордочка, черная у носа, округлая грудь и мягко подтянутый живот.

Юкон подошел к ней вплотную. Тогда она резко повернулась и грозно оскалилась.

Это было просто наглостью. Юкон мог сокрушить ее одним ударом.

Но он не тронул ее.

Осторожно обходя вокруг и слегка помахивая хвостом, он принюхивался к ее запаху.

Потом зашел сбоку, некоторое время постоял неподвижно, как бы в раздумье, и вдруг лизнул серую собаку в затылок.

Она равнодушно шевельнула ухом.

— Все в порядке, — сказал начальник и вместе с Павлом отошел от загородки Юкона.

Вернулись они вечером.

Серая собака лежала посредине вольера, кокетливо вытянув лапы и зажмурив глаза.

Юкон сидел возле нее с раскрытым ртом и высунутым языком. Он не отрываясь смотрел на нее и тяжело дышал. Сидел совершенно неподвижно, только кончик черного хвоста изредка вздрагивал.

Начальник приоткрыл дверцу и крикнул: «Альма!»