Внук зеленой молнии. Тайны старого колчана

Тогда Фомка разозлился, схватил лом, накалил его в горне и, как на веревке, сделал три узла. Еремка оглядел как следует узлы, снова подогрел лом, не торопясь развязал узлы и прямехонький лом вернул хозяину.

А потом «петухи» сели друг против друга, выпили по кружке медовухи и закусили тем огурцом, который был в бутылке, но вытащили его, не разбивая бутылки.

Этот день был самый шумный в нашей деревне, все только и говорили о кузнецах, а они после этого часа снесли одну кузницу и стали работать вместе.

* * *

— Мастер, я давно хотел спросить вас, почему наш начальник все время жалуется на свою работу и всем твердит: «Не дай бог кому носить шапку Мономаха». Правда, она такая тяжелая?

— Очень тяжелая, если под ней пустая голова.

* * *

Человек часто не замечает, как он живет, а живет он иногда жизнью совсем другой эпохи. Мой отец говорил: «Стоит человеку нанемного позабыть о позывных своего времени, жизнь его отбрасывает на целую эпоху назад, и тогда за ним начинает ходить вторая тень».

Что за тень? А вот послушайте притчу.

Говорят, у нас в кузнечном цехе работал человек, по имени Митька Хват. Он был здоровенный мужик. Руки у него как оглобли. Не диво, такими руками мог гнуть тавровое железо, а диво, что ими мог подкручивать усы комарам. Из-под его молотка выходили сказочные вещи. Туляки за мастерство чуть ли не на руках его носили.

Стоять бы и стоять этому Митьке у наковальни, пока его руки радость приносили людям. Да не тут-то было. Показалось ему звание начальника громче. Бросил молот и сел на начальническое кресло, думая, что он будет по-барски жить и только руками водить.

Пока за станками и горнами еще стояли ровесники, легко ему было водить руками, все его распоряжения, даже неправильные, выполнялись без лишних слов. Но когда на рабочие места пришли дети сверстников, тут-то Митька и встал в тупик. Эти без расчетов и проверок не садились за работу. И вышло так, что Митьке осталось командовать только воздухом. Не радовался он больше начальническому креслу.

Пробовал снова удаль свою показать на наковальне, но только рассмешил кузнецов: ослаб и разучился работать. А семья у него стала большая, кормить ее как-то надо. А как? И решил правдой или неправдой до конца за свое место держаться.

Как-то раз он выходит из кабинета, видит, за ним плетется какая-то чужая тень и вытесняет его собственную.

— Это что за оказия? — испуганно прошептал Митька.

Снова забежал в кабинет и забился в свое кресло. Тогда незнакомая тень отделилась от него, села на стол и сказала:

— Ты только заметил меня, а я давно хожу за тобой. Я твоя новая тень. Страшна? А ты присмотрись к себе, каким ты стал.

— Что ты от меня хочешь?! — закричал Митька.

— Я хотела тебе предложить мундир.

— Какой мундир?

— Железный, в котором бы ты мог спрятать свою душу.

— На кой ляд он мне сдался?

— Как — на кой? — сказала тень. — С открытой душой тебе все равно теперь нельзя работать.

— Убирайся! — со злостью закричал Митька. — И видеть тебя не хочу!

— Ну, гляди, — проговорила тень, — если потребуюсь, позови.

А работать Митьке становилось с каждым днем все труднее и труднее. Иной раз и впрямь хоть прячь свою душу под железный мундир. Как-то в минуты отчаяния Митька подумал: «Может, действительно обратиться к этой проклятой тени?» Только он успел так подумать, а тень тут как тут, уже сидит перед ним на столе.

— A-а, голубчик, все-таки вспомнил меня! Я так и знала, что ты не обойдешься без железного мундира.

— Так где же он? — не глядя на тень, спросил Митька.

— В твоих руках. Такие вещи делают только сами. А секрет подскажу.

Как только он выковал мундир и напялил на себя, чужая тень исчезла, но вместе с ней исчезла и его собственная тень. Чтобы подчиненные это не заметили, Митька стал ходить только теневой стороной заводского двора.

В мундире он почувствовал себя сразу спокойней. И душу не видно, и сам стал погрузней, даже в голосе появилась зычность. Живет опять по-прежнему и «руками водит». Про свое горе начал забывать. Как-то раз оглянулся назад: за ним опять ходит тень. Сначала обрадовался: думал, что своя, но это была та, которая его загнала в железный мундир.

— Чего тебе еще нужно? — спросил Митька.

— Мундир-то на замки захлопнул, а ключи сделать позабыл. Может, иной раз захочется тебе открыть душу перед людьми. Пришла подсказать, как их нужно сделать.

Митька не то что перед людьми, даже перед женой боялся открыть душу. Да и зачем открывать мундир, если в нем гораздо спокойней.

Он отрицательно махнул рукой, тень снова исчезла и больше не появлялась совсем.

Но шли годы. Подошло такое время, когда жизнь стала требовать, чтобы каждый, как говорят у нас, свою душу носил нараспашку. Значит, и Митьке нужно открывать свой мундир. А как? Ключей-то нет. Вот тут-то и заметался он. Что делать? Слезами хотел откупиться у жизни, но жизнь не тетка, слезами не растрогаешь ее, что она требует, нужно выполнять.