Внуки Сварога

– В период гуситских войн, – продолжил Пересвет, – в Карлштейне помимо римских императорских регалий хранились также сокровища чешских королей, вывезенные из Пражского Града (в том числе корона святого Вацлава, которой короновались короли Чехии, включая Карла IV, которая была возвращена в Пражский Град только в тысяча шестьсот девятнадцатом году). Осада Карлштейна гуситами в тысяча четыреста двадцать седьмом году продолжалась семь месяцев, но замок так и не был взят. В период Тридцатилетней войны в тысяча шестьсот двадцатом году Карлштейн был осаждён шведами, но им также не удалось захватить замок. В тысяча четыреста тридцать шестом году, по приказу императора Сигизмунда, второго сына Карла IV, королевские сокровища были вывезены из Карлштейна и в настоящее время хранятся частично в Праге и частично – в Вене. Это знают все. А то, что подземелья замка приняли древнейшие и священные артефакты, не знает никто.

– В полуразрушенной Праге охраняется только Старый Город, – продолжил Велеслав. – Неизвестно что за армия, чьи солдаты? Похоже, наёмники. А Карлштейн стерегут отборные подразделения. Корти оставил своего преемника, генерала Гийона Гоффа. Отличный профессионал, но чёрствый и изворотливый карьерист. Опасен тем, что служит не за деньги и не за материальные блага. Он карабкается на самый верх. И, с гибелью Корти, ляжет костьми, чтобы оставить под своим командованием войска. Уверен, он вцепится нам в глотку, чтобы разбить нашу армию и подчинить себе её остатки.

– Подавится, – угрюмо процедил Чагатай. – Я с ним учился вместе. На сегодняшний день у меня самые профессиональные и опытные полководцы. И самая мощная армия.

– На ту чашу весов поставит свою лапу Зверь, – глядя монголу в глаза, сказал Пересвет. – Неизвестно, какие сюрпризы он приготовил. Готовьтесь к страшной битве, люди.

Ещё пару минут молчания. Допили чай. Горин, Чагатай и Котов внимательно рассматривали подходы к замку.

– Боитесь? – вдруг спросил Велеслав.

– Боюсь, – честно признался Александр. – Боюсь совершить ошибку. Боюсь навлечь гибель на свой Род. Сейчас дорог каждый прожитый день. Иногда думается, что лучше бы было оставить всё, как есть. Прожили бы спокойно два года, пять лет. Может, больше. Но, чувствую, что действуем правильно. И своевременно.

– Правильно чувствуешь, – Велеслав посмотрел из-под кустистых седых бровей. – Нет у Рода людского пяти лет. Может, год, от силы – два. А дети ваши? А дети ваших детей?

– Вот из-за них-то я и пришёл сюда. И завтра зубами буду рвать всякую нечисть! И мне всё равно, будут это люди или нелюди! У меня нет выбора!

– Я это понял, когда набирал войско у себя на Родине, – Чагатай устало смотрел на тлеющие угли. – Кажется, как давно это было… Теперь монголы не одни, братья будут сражаться рядом! Я завтра буду умирать ради своей семьи, своего народа.

– Никогда не говори: умирать. Это всегда успеем, – Котов положил крепкую руку на плечо императора. – Ты завтра будешь побеждать. Мы идём побеждать! Мы не имеем права потерпеть поражение. Просто потому, что другого шанса нам никто не даст. Я завтра иду драться, чтобы у людей всегда было будущее.

Волхвы некоторое время внимательно смотрели на командоров.

– Слава Богу, мы не ошиблись, – Пересвет удовлетворённо кивнул братьям-волхвам.

– Тогда о завтрашнем дне, – Ведагор подвинул карту и постучал пальцем по замку. – Все силы сюда. Вам будет мешать пражский гарнизон. Не трогайте его. Свяжите его вознёй, только не выпускайте из города. Когда пробьётесь к воротам Карлштейна, остановитесь! Появимся мы и распечатаем вход.

– Вы завтра будете с нами? – с затаённой радостью спросил Горин.

– Да. Все мы, – ответил Ведагор. – Это и наша битва. Для этого дня мы и ещё и держимся на этой Земле.

– Запомните одно, – сурово сказал Велеслав. – Храните жизни солдат. Своих и чужих. Ведь мы сражаемся за людей. За всех людей. Любая смерть завтра прибавит Зверю сил.

Волхвы одновременно поднялись, и, едва кивнув, растворились на выходе из штабной палатки. Командоры долго сидели, переваривая слова старцев. Затем Матвей принёс флягу с настойкой. Немного выпили и присели покурить возле очага. Чагатай пересел на дальний конец стола, ближе к выходу, чтобы дым не мешал.

– Ну что, братья, расходимся по шатрам спать? – Монгол первым поднялся и потянулся, хрустя суставами.

– Идём. Надо хоть немного выспаться. – Александр встал и направился к выходу.

– Тут ещё полфляги, – сказал им вслед Котов.

Чагатай и Александр удивлённо оглянулись.

– Нам завтра нужны трезвые головы, Матвей, – сказал ему император.

– Я к тому, что оставшиеся полфляги предлагаю допить послезавтра, в Старом Городе.

– Да послезавтра я выставлю весь оставшийся коньяк! – заулыбался монгол.

– А я его выпью! – хохотнул Александр и мечтательно поднял взгляд. – Прогулка по Старому Городу… Прелесть, люблю Прагу!