Внутренняя империя Юань

Наконец, к столу подошли какие-то дальние родственники невесты, с самых высоких и отдаленных гор, что можно было сразу понять по их орлиному искрометному взгляду и достоинству, с которым они себя держали. Заиграла музыка, джигиты пустились в пляс – искры полетели! Не жалея себя, они срывались с вершин и падали на колени, а потом снова вихрем взлетали до небес, шли по кругу один за другим как смерчи по весне. Тут без преувеличений, собравшиеся наблюдали невероятное зрелище: "Откуда в этих людях столько огня?!"

Вдруг в этот огненный круг вплыла белая лебедь – так ровно, что Ван Юань не поверил своим глазам. Он мог поклясться, что девушка не касается земли – наваждение! А еще мог поклясться, что уже видел нечто подобное. Но где?! На стройной красавице была золотая парчовая накидка и в ней она походила на тонкую свечу – пламя колебалось даже при малейшем движении ветра, но глядя на нее, дыхание замирало от восхищения. Мистика, да и только.

И вот, пройдя несколько кругов, девушка вдруг замерла перед столом. В этот момент гости внесли блюдо накрытое белым платком – по ходу, подарок молодоженам. Но ничего не говоря, девушка красивым жестом указала на хана Хулагу – то ли поклонилась, то ли предложила что-то от всего сердца… В следующий момент она сорвала с блюда покрывало – на нем сверкнул клинок. Девушка с мастерством настоящего джигита метнула его в хана Хулагу.

глава 12.

"Всякая вещь растет, в чем я вижу возвращение. Правда, вещи чрезвычайно разнообразны, но все они возвращаются к своему началу".

Лао цзы.

Любое движение преследует какую-то цель. И такой целью, в конечном счете, является покой. По этой причине опасно стремиться к покою минуя очередность небесного круга – пытаться переплыть бурную реку сразу по весне; гораздо удобнее будет дождаться летнего мелководья. А еще легче это будет сделать зимой, по льду. Но в таком случае важно видеть цель и не потерять веру.

"Когда совершены заслуги и сделаны подвиги, то все земледельцы скажут, что это достигнуто естественным ходом вещей". Рассмотреть в любом явлении заложенный потенциал – череду событий, которые, в конечном счете, приведут к цели – истинное искусство мастера. Нельзя сказать, чтобы великие мужи выбирали кратчайший Путь – они выбирали правильный Путь, уже в самом начале ясно понимая цель.

Возможно, на длинном Пути каждого ждут десять тысяч напастей, но только вера видит Истину – Небо в любой момент может сократить время и Ему не о чем беспокоится. Приблизившись, таким образом, к цели, мудрый только наблюдает естественный ход вещей (следует за вещами) – они не могут его увлечь в свою глубину. "Возвращение вещей к своему началу и есть покой". Вещи стремятся к покою, словно воды в океан – мудрость плывет в лодке, используя течение реки.

– Ты думаешь, что можно постигнуть смысл жизни, не ударив палец о палец? Познание сути вещей многого стоит. Чтобы увидеть цель, нужно пройти Путь любой вещи; другое дело, мастер способен это сделать за очень короткий срок, – начать к полуночи, а к утру быть уже на месте.

– Но как, каким образом?

– Знание это бесценно – его не следует рассказывать первому встречному. Оно и есть тот бисер, который не мечут пред свиньями. Человек не получает откровений, из-за того, что будет пренебрегать ими. Необходимо, чтобы истинное знание стало насущной потребностью души. Испытай себя беспристрастно, и ты узнаешь какая ее сокровенная мечта. Поделись планами с Небом… и ты увидишь всю глупость человеческую.

– Но с чего же тогда начинать Путь?

– Решимость и побуждение к действию всегда является началом – смотри, и ты уже на Пути.

Ван Юань хотел еще задать вопрос красивому генералу, невесть откуда появившемуся за свадебным столом и сидевшему от него по левую руку, но в этот момент блеснул клинок. И вот, благородный муж со всей силы толкнул Ван Юаня в плечо, а он в свою очередь подвинул хана Хулагу. Острый кинжал, минуя сердце, только слегка оцарапал хану бок и вошёл глубоко в подмышку, не причинив никакого вреда. Хан Хулагу только крякнул как боров, а смерчи-джигиты уже прыгали на стол. Тогда хан вместе с князем, хотя они и были изрядно пьяны, сорвались на полные ноги и опрокинули свадебный стол. И пока предводители уползали под лавки, Ван Юань отбивал яростные атаки, – ведь только у него имелся меч под рукой.

Джигиты дрались как тигры, но Ван Юанью помогал свадебный генерал – он блестяще владел мечом, и алебардой, и тяжелым бронзовым жезлом, и даже большим серебряным блюдом со стола, вертя тарелью словно "солнцем", прикрываясь ею как щитом. И джигитам с высоких гор поневоле пришлось отступить.