Внутренняя красота

Джованни отвернулся от полотна. Опыт с женщинами из прошлого и особенно обстоятельства, при которых у него возникали отношения с ними, никак не помогали разобраться в Кресси. Ему не хотелось, чтобы она узнала, каким он был прежде. Он желал ее, желал так страстно, но ни за что не разрушит те отношения, которые уже возникли между ними. Придется найти способ объяснить ей, что не сможет полюбить ее. Способ убедить и себя, и Кресси, не отравив отношения неприятной правдой.

* * *

На следующий день Кресси позировала ему в вечернем платье и казалась Джованни сбитой с толку. Хорошо, сегодня он писал платье, ибо она долго не могла усидеть в одном положении. Бархатные складки все время смещались то в одну, то в другую сторону, когда Кресси ерзала.

— Сидите спокойно, иначе я не смогу работать! — Джованни не хотелось говорить резко, однако растущее недовольство точно тисками охватило его.

— Я не могу! — Кресси вскочила. — Я не могу сидеть спокойно. Молчать. Больше не стану ждать ни минуты, пока вы мне все не объясните.

— Что именно?

— Все!

При других обстоятельствах он лишь рассмеялся бы. Кресси любила все драматизировать, что никак не вязалось со стремлением к точности и логике, присущей ее натуре. Она откинула голову назад, обнажая шею, показывая вздрагивающую грудь, в подобные мгновения она смотрелась великолепно. Но Джованни сомневался, будет ли ей приятно, если он скажет правду. Сегодня у него не было настроения драматизировать ситуацию. Поскольку Джованни совершенно несправедливо решил, будто во всем виновата Кресси, он прибег к ледяному сарказму, хотя знал, она не заслуживает подобного отношения к себе.

— Боюсь, вы переоцениваете меня. Даже мне не дано знать все.

— Джованни, не смейтесь надо мной. — Кресси бросилась к окну и прислонилась спиной к раме. — Вы знаете меня… Как давно?

— Несколько недель.

— С нашей первой встречи прошло почти два месяца.

— Вижу, вы снова обрели математический дар.

Кресси пропустила мимо ушей неуместный укол.

— Почти два месяца вы настойчиво указывали мне на мои ошибки. Нет, Джованни, не прерывайте меня. Выслушайте хотя бы в этот раз. Я не собираюсь жаловаться. Понимаю, вы правы. Я не хотела прислушиваться к вашему мнению. Однако наконец-то прислушалась. Вы не оставили мне иного выбора.

— Потому, что я понимаю. Знаю, что это такое. Хотел, чтобы вы учились на моем опыте. Кресси, я разглядел в вас много собственных черт, — говорил Джованни раздраженным тоном. — Думаю, вы это понимаете.

— Как мне понять, если вы раньше ничего не говорили. Разве вы не видите? Я не могу учиться на вашем опыте, если вы не хотите ничего рассказать о нем. Как мне узнать, что между нами общего, если вы об этом молчите.

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

Кресси плавно пересекла комнату, подметая пыль шлейфом платья. Она шла столь же соблазнительно, как того требовало взятое напрокат платье. Резкая перемена настроения Кресси насторожила Джованни. Она больше не сердилась, смотрела на него уверенно и решительно.

— Пора узнать вас немного лучше, — сказала она, подходя к Джованни так близко, что ему стало неуютно. — Нам известно, что представляют собой Крессида и Джованни перед людьми. Если хотите узнать настоящую Кресси, тогда вам придется немного рассказать о настоящем Джованни. Quid pro quo [24], как сказали бы ваши предки.

— Что вы хотите узнать?

— Почему вы ничего не рассказываете о своем отце? Почему вы ничего не говорите о своей семье? Кровные узы и красота. Это ваше кредо. Почему вы столь одержимы и тем и другим? Почему вы один? Почему так боитесь сходиться с людьми? Не отвечаете на мои вопросы? Отгораживаетесь от меня? Вы помогли мне разобраться во многом. Взглянуть на будущее не со страхом, а с надеждой. Я хочу сделать для вас то же самое.

Кресси произнесла это с поразительным спокойствием, но ей не удалось ввести его в заблуждение. В ее глазах светилась настораживающая решимость.

— Признаюсь, в моем прошлом всякое бывало… но это в прошлом, вот и все, — ответил Джованни.

Как он ожидал, Кресси покачала головой:

— На этот раз вам не удастся легко отделаться от меня. Вы распознали мое недовольство, заметили, что в душе я несчастна. Я догадалась об этом потому, что вы испытываете то же самое. Вы сказали, что видите во мне многие свои черты. Джованни, вы ведь несчастны, я угадала?

— Кресси, это сущий вздор. Я не стану…

— Ради бога, перестаньте! — Кресси сбросила напускное спокойствие столь же неожиданно, сколь и изобразила его, схватила Джованни за руку и подвела его к мольберту.

— Взгляните на это! Портрет чертовски совершенен. Отшлифован, блестяще выполнен, технически красив с точки зрения математики, но это не искусство. Вы сами так говорили. Он холоден, лишен чувств, существует сам по себе. Замкнутый. Так же как и вы.

Она права, но никому, даже ей, непозволительно столь бесцеремонно критиковать его искусство. Только так она могла вывести его из себя.

— Как вы смеете так говорить! — сердито воскликнул Джованни.

Она вздрогнула, но не испугалась.