Внутренняя линия

— Честно говоря, — обрадовавшись, что допроса не будет, продолжал мэтр Рене, — мне самому интересно знать, зачем мсье Рафаилов приезжал. Он точно знал, что меня не будет дома. У меня куплена ложа в «Гранд-Опера», по пятницам мы всегда проводим там вечер. Я, знаете, не большой любитель, но моя жена… А потом, после оперы мы направились к мсье Лавуа — это мой компаньон. У него как раз был день рождения. Так что вернулись мы уже за полночь.

— И Рафаилов знал о ваших планах?

— Более того скажу. Лавуа приглашал на день рождения и самого Рафаилова. Между нами говоря, я был уверен, что он не придет. Все же младший компаньон — сами знаете, птица не того полета, чтобы столь известный банкир запросто приходил к нему в гости.

— Понятно, — утвердительно кивнул комиссар. — Простите мне, быть может, не совсем тактичный вопрос. Ваш шофер может подтвердить, когда и куда вы ездили в тот день?

— Видите ли, господин комиссар, я сам люблю водить машину. Это очень увлекательная вещь. Так что, увы, шофёр, коего в природе не существует, ничего подтвердить не сможет. Хотя постойте… В тот вечер я оставлял своё авто в гараже. Сами понимаете, на всяких таких домашних празднествах есть шанс перебрать, ну и, ясное дело, я не хотел садиться за руль пьяным.

— То есть ваш автомобиль находился в гараже?

— Ну да. А в чем суть вопроса?

— Нет. Можно сказать, досужий интерес. Просто, знаете ли, думаю купить себе что-нибудь с четырьмя колесами. Вот и размышляю, как ее безопасно ставить. Поработаешь тут — в каждом человеке видишь вора и мошенника. Простите, мэтр Рене. К вам это, конечно, не относится. Так что? Эти гаражи вполне безопасны?

— Если на них хорошие двери и замок. На моем, скажем, сейфовый замок фирмы Андерса — с тайным кодом. Никаких тебе ключей, отмычек. Работает замечательно. Мсье Рафаилов у себя плохих замков не ставил.

— Простите, мэтр Рене. Я, должно быть, что-то пропустил… При чем тут мсье Рафаилов?

— Так ведь еще три месяца назад моя «изотта» принадлежала именно ему. Потом он купил себе «роллс-ройс», а эту красотку я у него приобрел вместе с гаражом. Правда, далековато от дома, но как раз есть лишний повод немного прогуляться. А то все за столом да за столом. — Нотариус с усмешкой погладил живот.

— Значит, машина принадлежала Рафаилову?

— Да. Что в этом странного? Вы знаете, это очень деятельный человек. Ему постоянно нужны деньги. Он непрерывно что-то продает, покупает, закладывает, перезакладывает. Дает кредиты, берет кредиты. Очень выгодный клиент. — Мербёф посучил пальцами, будто подсчитывал барыши. — Хотя и то сказать — такой ритм жизни для здоровья не полезен. Крутишься волчком, даже присесть некогда. К чему, я вас спрашиваю, столько денег, если некогда получить удовольствия от обладания ими?

— Что вы имеете в виду?

— Ну вот, к примеру, полгода назад мсье Рафаилов купил себе загородный дом в Понтиньи. Старая такая усадьба, но в очень живописном месте. Парк, ферма, пруд с зеркальными карпами. Как вы думаете, мсье Рошаль, сколько раз мой клиент побывал там за все это время?

— Ни разу, — предположил комиссар.

— Вот именно. — Нотариус радостно хлопнул рукой по столу. — Вы правы! Так и есть.

«А может, и не прав», — про себя пробормотал Рошаль.

Август 1629

Длинная колонна тянулась по столбовой дороге, вздымая пыль. Изукрашенный возок посланника, крытые повозки его свиты, тяжелые возы с дарами и простые крестьянские телеги с нехитрым скарбом стрельцов и казаков. Возглавлявшие кавалькаду атаман Варрава и чудом догнавший своих походный воевода, стараясь не слишком отрываться от строя, о чем-то негромко переговаривались между собой.

— …Верю я тебе, Федор, верю. Как мне тебя во лжи упрекать, когда вот он ты — пред очами. Хошь — пальцем тыкай, хошь — крестом осеняй. Никуда не денешься. Да только ж и ты пойми! Ну, людям мы, положим, сказали, что царь тамошний отпустил тебя с миром. И ты за нами так помчал, что давеча последнего коня загнал. Но люди ведь тоже не дурни пустоголовые. Смекнут, что к чему. Того и гляди, по Москве слух пойдет, что ты у басурман чародейству выучился.

— Ничему я не выучился.

— Сам же рассказывал, как главный среди тамошних демонов тебя к себе в чертог заманивал и наставлял супротив яви!

— И что с того, — хмуро буркнул Федор Згурский, — я на уговоры и посулы его не поддался. Как был, так и ныне пребываю в вере Христовой.

— Ох, чудно все это, братушка мой названый.

— Чудно, — согласился воевода. — Этот их главный — Лун Ван — без устали твердит, что он мне дед. Мол, одной мы с ним крови и роду-племени. А как же тут ему поверить, когда только глазом кинь, и ясно станет, что никакие мы не родичи. Искушают мя демоны! Уж прости ты меня, Егорий, за правду. Но видать, оттого искушают, что я прежний свой крест, от роду полученный, на православный сменил. Почуяли демоны слабину и не дают покоя. Вроде как и улещивают, и даже помогают, а только все едино — душу мою изъять хотят.

— Уже сулили чего? Ты нам душу, а мы тебе… уж не ведаю… Царский венец, что ли?