Внутренняя линия

— Тогда б следы были. А вообще странная штука получается: садовник находит окурок сигары возле башни — наверняка рядом с беседкой. Здесь же, как мы знаем, каждое утро и каждый вечер упражняется слуга Рафаилова. Сад большой, но китаец выбрал именно это место. Сам по себе такой факт еще ничего не значит, однако наводит на подозрения.

— А вдруг мсье Рафаилов прячется где-нибудь здесь?

— Похоже на правду. Во всяком случае, такой вариант объясняет наличие окурка и странное пристрастие Юй Ши именно к этому месту. Он просто доставляет еду хозяину. Непонятно другое — с чего бы вдруг Рафаилову прятаться от кого-то в своем доме?

— Может, он опасался, что садовник разболтает?

— Садовника он мог загодя уволить, мог заплатить столько, что тот и шагу бы не ступил за ворота. Или отправить его поправлять здоровье на Мартинику. Кроме того, если бы банкир опасался русских — того же генерала Згурского, — логично было бы предупредить всех жандармов в округе, что ему, Рафаилову, угрожает опасность. С такими-то деньгами… Можешь поверить, вся королевская рать ходила бы вокруг него, как вокруг рождественской ели. Здесь что-то не то.

— Шеф, вон Фурли бежит.

— Что там? — высунулся из башни Рошаль.

— Господин комиссар, в доме никого нет. И китаец…

— Что с ним?

— Простите, господин комиссар…

— Только не говорите, что вы его застрелили.

— О нет! Он все улыбался, кланялся, потом завернул за угол и исчез.

— Как это исчез?

— Ума не приложу. Я все вокруг общупал — никаких следов.

— Фурли, вы понимаете, что упустили свидетеля? А может, не свидетеля, а похуже!

— Господин комиссар, клянусь Девой Марией, я не виноват! Я вдруг запнулся о порог, а он ступил чуть вперед, и вот…

— Фурли, если бы мне это сказал кто-нибудь из тех красавцев за забором, я бы еще понял. Но вы — инспектор Сюрте! Послушайте только, какую чушь вы несете!

— Но господин комиссар!

— Так! Бетиньи, предупреди жандармов — возможно, тут где-то имеется подземный ход, и этот желтый черт им воспользовался. Пусть дадут знать в полицейское управление — если вдруг появится где-то в округе, хватать немедленно! Китайцу трудно проскользнуть незамеченным. Фурли, ты возвращаешься в здание, вместе с Клебаном обыскиваете его до последнего ящика в шкафу! Ищите потайные двери, пружины… Черт возьми, не мог же он в самом деле пропасть!

— Но он исчез, господин комиссар.

— Пошел вон, Фурли! И пришли мне садовника! Да! Тут на телефонной станции мне сказали, что в доме имеется аппарат. Позвони в Сюрте, пусть задержат того китайца, что остался в особняке на Елисейских полях!

— Слушаюсь, шеф!

Рошаль досадливо сплюнул и уселся на скамейку в оплетенной виноградом беседке.

«Проклятие, — думал он, — похоже, кто-то решил водить меня за нос. Я чувствую, чувствую — Рафаилов где-то близко. Где-то здесь». Он еще раз смерил взглядом развалины. Сквозь прорезанные в каменной толще бойницы внутрь башни пробивался дневной свет, придавая заброшенной руине романтический и таинственный вид. Рошаль встал, обошел башню, ища хоть какой-нибудь след.

— Мсье, мсье, вы звали меня? — запыхавшийся садовник подбежал к комиссару.

— Да. А скажи-ка, любезнейший, что там за история приключилась с Юй Ши?

— Господин инспектор говорит, что он пропал.

— Это он и мне сказал. Быть может, в здании есть подземный ход или потайная комната?

— В особняке-то? Там нет. Уж, во всяком случае, я не слышал. А вот тут есть.

— Что? — переспросил Рошаль, боясь, что ослышался.

— Это еще до прежнего хозяина было, когда я только на службу поступил. Тогда в башне ход вниз имелся. А хозяин велел сделать там комнату для свиданий — он с одной дамой встречался… Не хотел, чтобы об этом узнали. Но все равно о том стало известно, шумный развод был, вследствие чего особняк и продали…

— Это потом расскажешь. Ты знаешь, как отыскать потайную комнату?

— Ну я туда когда-то лазил — когда еще сам с девчонками встречался… Но в мои-то годы…

— При чем тут твои годы? Где вход? — не сдерживаясь, крикнул Рошаль.

— Сейчас, — испуганно выставил перед собой руки садовник. — Вот он, поглядите.

Старожил снял один из картонных доспехов и, взявшись двумя руками за крюки, потянул их вниз. Часть стены с тихим шипением въехала в глубь мощной циклопической кладки, открывая щель с ведущими вниз ступенями. Из щели пробивался свет.

— Вот так-так, — усмехнулся Рошаль, на всякий случай доставая пистолет. — А ну-ка, приятель, зови сюда старшего инспектора Клебана.

Он начал осторожно спускаться по лестнице. Снизу донесся голос. Кто бы ни был скрывающийся в подземелье затворник, кричал он не по-французски. Комиссар Рошаль не понял услышанного вопроса и продолжил спуск. На широкой кровати под балдахином, в комнате, освещенной множеством китайских фонариков, сидел давно небритый человек с всклокоченной шевелюрой и неподдельным ужасом в глазах. Увидев комиссара, человек вскочил и попытался спрятаться под кровать. Извлечь его удалось лишь с помощью подоспевшего здоровяка Клебана. Житель подземелья царапался, кусался, лягался, все время повторяя: